– Папочка!
Проклятые слезы обожгли глаза, а сердце сжалось. Дрожащими руками я подхватил ее и крепко прижал к себе маленькую головку. Ее ручки обвились вокруг моей шеи. Я закрыл глаза и изо всех сил попытался сдержать водоворот эмоций, подавить их, запереть. Если мне предстояло сражаться за нее, я должен оставаться сильным.
Елена взяла меня за руку и проговорила нежным голосом:
– Сойер.
Я сделал глубокий вдох, все еще крепко прижимая к себе Оливию. И когда перестал дрожать, успокоив дыхание, открыл глаза.
– Спасибо, что присмотрели за ней, – сказал я, вешая на плечо сумку, которую протянула мне Елена. – Увидимся завтра.
– Пока, – пролепетала Оливия. – Пока-пока.
Наверх я поднимался на налитых свинцом ногах.
Эбботы вместе с Джексоном сидели у меня дома за маленьким кухонным столом со стаканами воды перед ними. Мистер Голлуэй, со скрещенными за спиной руками, стоял около моего рабочего стола, разглядывая мой диплом с отличием, полученный в Калифорнийском университете; сертификат выпускника и грант на полную стипендию в Гастингсе, который больше походил на выигрышный лотерейный билет.
Все разговоры стихли, стоило мне войти с Оливией на руках.
– Это Оливия.
Элис поднесла руки к сердцу, а Джеральд сжал зубы так, как будто боролся с эмоциями изо всех сил.
– О, небеса, она красавица. – Элис медленно поднялась и направилась к Оливии, которая стояла на полу, вцепившись в мою штанину. – Привет, милая. Я твоя бабушка Элис.
– Привет, ангел. – Джеральд присоединился к своей жене. – Я твой дедушка Джерри.
Мой подбородок дрожал.
Оливия еще сильнее прижалась к моей ноге.
– Ей нравятся кубики, – сказал я, указывая на гору на полу. – Не может оторваться от них.
Элис хлопнула ладонями по бедрам.
– Покажешь мне свои кубики, Оливия?