«Рисование помогает мне видеть людей…»
– Глупец…
Однако я не лгал. Когда я рисовал, мое кажущееся безумием и галлюцинацией провидение обретало форму. И мне становилось легче.
Прежде чем успел бы себя отговорить, я позвонил в местный художественный магазин и заказал срочную доставку.
Ожидая стука в дверь, я расхаживал по квартире. Когда курьер явился, я расплатился и забрал заказ: мольберт, холст размером три на четыре фута и набор профессиональных пастельных мелков. Там, где в гостиной стоило бы размещаться дивану и стульям, установил мольберт. А потом водрузил на него холст, предварительно избавив тот от словно душившей его обертки.
Рука дрожала, когда я взял пастель темно-розового цвета.
Вдохнул и на мгновение прикрыл веки. Я сидел на «бонневилле», а Фиона – позади. Душу обволакивали ее смех и радость. Она обвила меня руками, а когда дважды сжала, я принялся рисовать.
Глава 17
Фиона
Ялежала на кровати с телефоном в руках, пальцы зависли над заветным номером. Мне потребовалось три дня! Целых три проклятых дня, чтобы прийти в себя. Я скучала по Нику. Наверное, даже чересчур сильно. Но каждый раз, когда собиралась позвонить, перед глазами всплывала картинка, как Ник опускается перед Хейли на колени, и та кладет свои маленькие ручки ему на лицо…
«Больше никакой боли», – приказала я себе.
Для меня это стало почти невыносимым. Чувствуя себя зверем в клетке, я рвалась на волю. Агония почти утихла, когда я представила Ника на месте отца, а Хейли дочерью. Только вот какая роль досталась бы мне?..
«У тебя никогда этого не будет…»
Очевидно, Ник заподозрил неладное. Меня преследовало прошлое, от которого я так надеялась убежать. А в последнее время все чаще создавалось впечатление, будто оно догоняет меня. С рычанием кусает за пятки, и если я упаду, непременно попытается сожрать.
– Нет, я сильнее, чем кажется, – сказала себе, продолжая держать в руках телефон, и решительно набрала Нику сообщение.
Он ответил быстро.
Я сделала глубокий вдох.