Она снова закричала. Звук эхом отразился от стен и достиг барабанных перепонок, разбивая мне сердце.
– Фиона… – прошептал я.
– Стив, – она протянула руку в сторону двери, – помоги мне… пожалуйста…
Черт возьми, как много боли! Горячая и желтая, воняющая гноем и желчью, она исходила от Фионы волнами.
Дверь открылась, и в проходе появился он. Высокий. Бледный. Рыжеволосый. С безжизненными голубыми глазами.
– Черт возьми, Тесс, что такое?
«Тесс? Ее ведь зовут Фиона…»
– Стив… – она подняла к нему залитое потом и слезами лицо, – мне плохо. Мне очень плохо. Страшно. Помоги мне.
Я оттолкнулся от стены, желая опуститься рядом с ней на колени, поднять и отнести ее, однако не смог пошевелиться. Попробовал еще раз, но нет.
– Помоги мне, – захныкала Фиона.
– Помоги ей! – закричал я.
Стив потер подбородок.
– Хорошо, Тесс. Господи, поехали. Давай.
Он наклонился, помогая Фионе подняться на ноги. Попробовав выпрямиться, она непроизвольно вскрикнула и рухнула обратно. На полу она снова свернулась калачиком.
Я бросился к Фионе, чтобы обнять ее, но не получилось даже сдвинуться с места.
– Чертов ублюдок, сделай что-нибудь! – рявкнул я.
Стив вздохнул и, неспешно наклонившись, поднял Фиону. Она вцепилась ему в шею, судорожно всхлипывая и рвано дыша, словно тонула.
Нет, она и правда тонула. В боли, лихорадке и страхе.
Стив вынес ее из ванной, и я последовал за ними в машину. На заднее сидение. Он усадил ее спереди и сел за руль. Снаружи стояла глубокая ночь, фары освещали сугробы, а на лобовое стекло падали снежинки.
Фиона вздрогнула и захныкала под одеялом.