– Стой! Мы не закончили. У нас еще есть четыре минуты…
– Николай… – прошептала Фиона в трубку, ее глаза блестели, а на губы скользнула неуверенная улыбка.
– Фиона, подожди, – сдавленно прошептал я. – Просто подожди.
Надзирательница выхватила трубку из руки Фионы и повесила ее. Столь грубый обрыв связи походил на резко захлопнувшуюся дверь.
– Нет… – злость поднималась во мне со страшной силой, – подождите хотя бы чертову минуту. У нас ведь осталось еще четыре.
Но меня уже не слышали. Просто забрали Фиону и все.
– Эй! – Я стукнул трубкой по стеклу. – Мы не закончили. У нас еще четыре минуты! – Я снова сильно ударил трубкой. И опять. Теперь я каждое слово сопровождал ударом по пуленепробиваемому стеклу. – Четыре минуты! Черт подери, у нас есть еще четыре минуты!
Фиона бросила на меня взгляд из-за плеча надзирательницы и мило, но очень грустно улыбнулась. А потом и вовсе ушла.
Грубые руки схватили меня за плечи и оттащили от стола.
Я смутно осознавал, что на меня пялятся посетители, а офицеры кричат друг на друга. Меня протащили через центр помещения в зону досмотра. Кто-то швырнул меня грудью о стену. Щека врезалась в цемент, а голову пронзила боль.
– Фиона…
На запястья надели наручники, и один офицер прижал меня к стене, в то время как другие переговаривались по рации, пытаясь решить, что же со мной делать. Я закрыл глаза, вспоминая Фиону в последний момент перед уходом. Подбитый глаз. Темную безнадежность, затмевающую ее свет. Эта девушка не заслужила три года тюрьмы и издевательств со стороны сокамерниц. Она задыхалась здесь.
Однако правда состояла еще и в том, что я и сам не мог жить без нее. Хотелось сжечь это место дотла, чтобы забрать ее. Увезти в Коста-Рику. Там, на солнце, рядом с животными и растениями она расцветет. И ни одна напасть не сможет коснуться ее, причинить страдания. И я тоже выживу, если буду знать, что она счастлива и в безопасности. Лишь это имело смысл.
– Несчастный случай, – пробормотал я в стену. – Она бы никому не причинила вреда… это гребаный несчастный случай. Ошибка.
«Это должно быть ошибкой».
Офицеры потащили меня по коридору к задней двери. Солнечный свет слепил и обжигал. Сняв наручники, меня толкнули так же, как вышибалы выгоняют пьяного из бара.
Я себя таким и ощущал. Земля уходила из-под ног. Дверь за мной захлопнулась, и я услышал, как ее закрыли на засов. Тяжелый груз трех лет отразился в этом звуке и осел прямо в моем сердце.
Глава 26
Николай
«Бонневилль» ревел.
ebooksa