– Больше чем в половине случаев, – признается Кармен. – Врать не стану, порой кажется, что всё зря. Какое-то время я искала свет на конце иглы. Но наркотики погасили всякий свет вообще.
– И откуда ты теперь его берешь?
– Из веры.
– Веры – в смысле в Бога?
– Нет, веры в людей.
– Ну это так себе вариант, – кривится он.
– Не веришь, что люди могут измениться?
– Не-а.
Она скептически вскидывает бровь и уходит немного вперед.
– И как ты, Бобби, который на самом деле Майкл, вообще рассчитываешь затащить меня в постель? С таким-то настроем?
– Я просто не очень-то верю, чтобы вера реально кому-то помогала, – пробует выкрутиться он.
Кармен возвращается:
– Говоришь одно, а поступаешь иначе… Ты поверил в меня и потому отвез в клинику, а не в тюрьму. Только благодаря этому я не лишилась работы. И ты веришь в ту женщину из Южки, причем настолько, что весь вечер лишь о ней и думаешь, хотя перед тобой такая сног-сши-ба-тель-на-я красотка.
– Это точно, – поддакивает Бобби.
Кармен подходит к нему вплотную, хватает за лацканы пиджака и в первый раз целует в губы – легко, почти целомудренно, но при этом немного влажно.
– Ты отвергаешь надежду, но на самом деле веришь в нее. За это ты мне и нравишься.
Она отпускает его пиджак и снова уходит вперед.
– Н-нравлюсь? – ошарашенно спрашивает Бобби.
Кармен оглядывается через плечо:
– Только никому не говори.