– Достойное поведение для жен Владыки. А сделать это в лицо смелости хватит? – с вызовом спросила она.
Фиррюза ухмыльнулась. Маленькая и хрупкая, с пронзительными черными глазами и по-детски пухлыми щеками, она напоминала повелителю милую куколку, да и вела себя с ним как маленькая девочка. Но сейчас ее совсем не красило злобное выражение лица. Наклонившись вновь, она набрала земли и намочила в фонтане. С вызовом спросила:
– А чего ты хотела? Пришла на ужин, облила нас всех грязью, теперь не жалуйся, что и мы тебя немного запачкаем.
И опять швырнула в Элиссабет. Целила в лицо, но грязь немного не долетела, веером испачкав грудь и подол юбки.
Владыка был в полном шоке от вопиющего поведения своей женщины и испытывал стыд. Он уже хотел вмешаться, но тут заговорила Элиссабет, которая сохраняла полное самообладание:
– Я вас как раз не трогала. Все мои претензии были к Владыке, а с ним мы выяснили разногласия. Но раз так…
Она быстро приблизилась к Фиррюзе и двинула ей кулаком в солнечное сплетение. Та охнула и согнулась. Элиссабет схватила ее за волосы и макнула головой в фонтан, а затем, задыхающуюся и хватающую ртом воздух, впечатала лицом в землю клумбы.
Выпрямившись, отряхнула руки и обвела всех взглядом.
– Запомните, я никогда не бью в спину, но если меня тронут, всегда отвечу ударом на удар!
Жены ошеломленно молчали и расступались, давая принцессе дорогу.
Фиррюза, драконица, с детства избалованная, привыкшая к тому, что с нее сдувают пылинки, подняла с земли заплаканное и грязное лицо и закричала:
– Тебя казнят! Ты не имела права! Все свидетели. Стража!
Но Элиссабет даже не обернулась и не ускорила шаг, а остальные жены быстро разошлись в стороны – к пострадавшей никто не подошел. Они часто жаловались на выходки Фиррюзы, она многим успела насолить, но Владыка спускал ей все с рук, принимая за детские проказы. Драконица так невинно хлопала ресницами и просила у него прощения, обещая, что больше не будет…
Сейчас у него не возникло жалости: заслужила! Так и не сняв невидимость, он последовал за Элиссабет, задержавшись лишь затем, чтобы остановить бежавшую на крик стражу и приказать отвести Фиррюзу в ее покои и никого к ней не пускать.
Драконица могла сколько угодно строить из себя девочку, но ею давно не была, и такое поведение недопустимо. Как верно заметила принцесса, это недостойно жены Владыки. Своей выходкой Фиррюза в первую очередь опозорила его. С ней он разберется позже.
Пока же его больше волновало, где принцесса научилась так драться. Это не походило на женскую стычку, когда бестолково машут руками и стараются вцепиться в волосы. Да и максимум, на что способны аристократки, – дать пощечину. Элиссабет же била умело и действовала продуманно, стремительно, не давая опомниться.
Фиррюза – драконица, физически сильнее, но настолько привыкла к безнаказанности и уверовала в свою неприкосновенность, что растерялась и не смогла оказать никакого сопротивления. Но, даже пожелай она дать сдачи, Владыка поставил бы на принцессу. В ее действиях чувствовался опыт.
Кто ее научил? Когда? Здесь она, по всем утверждениям, ни с кем не общалась, а в Зандании жила безвылазно в детском крыле. И он не представлял себе, как тучная принцесса могла обучаться самозащите. Да никто ее и не учил бы так драться!
Одним ударом сбила дыхание Фиррюзе, макнула в фонтан и уложила лицом в землю… Подобным образом дерутся дворовые дети, но Владыка не верил, что принцессе позволяли с такими общаться.
В очередной раз тридцать первая жена преподнесла ему сюрприз, открываясь с новой стороны, и опять вопросов больше, чем ответов. Он следовал за ней, надеясь, что в своем крыле в разговоре с компаньонкой она хоть что-то скажет и прояснит ситуацию. Но там его ожидал еще один сюрприз.