– Да так, я о своём, – отмахнулась она. – Держи.
Чародейка протянула ей два варёных яйца. Велга очистила скорлупу у одного из них, раскрошила для Мишки. Второе съела сама.
Думать о смерти.
Предки Велги верили в Морану, богиню смерти. Они верили и во многих других богов, но эту и восхваляли, и ненавидели одновременно. Потому что смерть неизбежна, но немыслимо уродлива.
Но когда светило солнце и жужжали мухи, когда бабочки порхали над придорожными цветами и птицы кружили, кружили, радуясь теплу, когда рядом сопел беззащитный маленький щенок, думать о смерти и вправду было тяжело.
Велга старалась держаться поближе к людям.
Но стоило хоть на мгновение остаться одной, и тяжёлые мысли против воли лезли в голову.
– Не трогай её, – Змай лёг на бок, вытянувшись на траве, подложил руку под голову и наблюдал за всеми, щуря светлые глаза.
– Что?
– Мельця порой… говорит о всяком. Не расспрашивай её. На самом деле ей не хочется об этом говорить.
– Я не понимаю.
– Видишь их главного, Арна? – он мотнул в сторону невысокого крепкого скренорца в летах. – Они уже много лет ходят вокруг да около. Ничего хорошего он ей не принесёт. У него в жизни есть только река.
– Мельце тоже нравится ходить на ладье, – нахмурилась Велга.
– Мельце нравится быть счастливой.
– Я не понимаю.
– Просто не расспрашивай её об Арне. И о смерти. И сама не думай.
– Но я…
Договорить она так и не смогла, потому что сказать в своё оправдание было нечего.
– Долго нам ещё идти? – вместо этого спросила она.
– До озера. Оттуда пойдём по рекам до ближайшего города. Он называется Щиж.