Её раздели, и Велга невольно заметила отражение своего тела в зеркале. Рёбра выпирали. Отвратительно. Она вся стала отвратительной. А её ноги? Они все в натоптышах. А руки? На них мозоли. Ногти поломаны. Князь, верно, слепой, раз любовался ей. А Войчех? Как мог он целовать её теперь, когда она так подурнела? Впрочем, он, верно, привык к кметкам и продажным девкам. Только такие и могли ему приглянуться, а Велга стала немногим лучше.
Минула русалья седмица, и за это время слёзы и горе смыли всю красоту Велги Буривой. Она и вправду точно сбросила старое имя, обернулась в новую кожу простой, безродной Вильхи.
Наконец её мучения закончились, и некрасивое, точно чужое тело спрятали под дорогим нарядом.
Князь Белозерский ждал Велгу за поздним завтраком.
Окружённый тремя кошками, он сидел наряженный, точно на пир, за длинным, заставленным яствами столом. Там было всё: и пироги, и соленья, и зажаренный целиком гусь, и даже островные яблоки, которые Велге редко приходилось пробовать. Их привозили издалека и продавали за высокую цену. Они были рыжие, с толстой несъедобной кожурой, и сладкие на вкус, такие сочные, что по подбородку текло.
По столу расхаживала Белка. Заметив Велгу, она радостно заулюлюкала, но не подошла, слишком уж была увлечена блюдами. У стены примостились три княжеских кота. Только один из них, рыжий, поднял ленивый взгляд на девушку.
– Да озарит Создатель твой путь, князь, – Велга поклонилась.
– Да не опалит он тебя, – ответил отстранённо Матеуш. Он смотрел на неё, но, кажется, не слушал. Взгляд князя был мутным, рассеянным. – Ты прекрасна…
Если бы не искреннее, какое-то до глупости восторженное восхищение в его глазах, Велга бы подумала, что он насмехается над ней. Она видела своё отражение. Но, кажется, Матеуш и вправду так считал.
– Благодарю.
Они сели по разным концам стола. Велга едва откусывала от оленьего рёбрышка, слишком жирного для завтрака. Она не хотела есть. Не теперь, когда где-то здесь, на Трёх Холмах, её брат оставался в плену убийц и язычников. Пока он находился в опасности, Велга не могла найти себе покоя.
Две кошки князя лениво дремали у его ног. Рыжий Пушок забрался к нему на колени и с любопытством поглядывал на стол.
Взгляд Велги блуждал по стенам и оконным наличникам, подмечал змей, рыб и ящеров. Наконец она посмотрела на князя. На фибуле, приколотой к вороту, тоже были изображены рыбы.
Говорили, что все реки и озёра вокруг Старгорода связаны между собой. И правит ими всеми древний Щур. А на Белом озере правили князья Белозерские. Могли ли они быть связаны с Щуром?
Поймав её взгляд, Матеуш поперхнулся, закашлялся так, что крошки вылетели из его рта. Велга поморщилась. Поспешно закрыв рот рукой, Матеуш локтем толкнул кубок, и по белой льняной скатерти разлилось вино. Белка подпрыгнула на месте.
– Я…
Капли потекли на его одежду. Князь вскочил, уронив кресло, попятился, и кошки бросились в разные стороны.
К столу подбежал холоп, поспешил всё убрать.
Матеуш умело притворялся дурачком. Но дурак не смог бы так успешно вести торговые дела, как делал это Матеуш. Он не смог бы заручиться поддержкой древних старгородских родов, как сделал это Матеуш.
Вся его семья веками, поколениями унижала и уничтожала родных Велги. Они отняли их честь, власть, деньги, гордость. И этого им оказалось мало. Они уничтожили их дом, вырезали всех Буривоев… Но нет, не всех. Кастуся ещё, быть может, не поздно было спасти. И оставалась она, Велга. Всех Буривоев не убить. Всех их с корнями не выкорчевать, как трухлявые пни. Они крепко, цепко проросли в землю, словно яблони.
ebooksa