Севастополист

– Что такое Угроза? – тихо спросил я.

– Угроза – это я, – улыбнулась хозяйка зала.

– А мороза?

Она расхохоталась, закинув голову.

– Если хотите, то мороза – тоже я. Можете вообще считать, что все здесь – я. Но на самом деле меня, конечно, зовут иначе: Аврора.

– Все равно не понял, – пробурчал я в ответ.

– Угроза, если хотите, – мое призвание, – расхохоталась она.

Одежда из этого зала меня поразила. Кажется, в том видении, где были маленькие люди, шар и небо, встречалось что-то похожее. Но представить, чтобы в реальном Севастополе человек надел на себя такое, было невозможно – его бы гарантированно ждала смерть от жары. Да и для Башни это было слишком.

На самой хозяйке зала была такая же одежда – толстая, объемная, укутывающая с головы до ног, отделанная густым мехом. Она выглядела очень красиво – и на Авроре, и вокруг (какое же здесь было богатство выбора!), – но не покидал вопрос: зачем это, для кого?

Я прошелся вдоль висевших в воздухе моделей, уже совсем не задаваясь вопросом, как и на чем они держатся, и спросил:

– А носят?

– Ну разумеется, – сказала Аврора приторным голоском.

– Но чтобы такую носить, должен быть холод, как… Как я не знаю где. Как в холодильнике!

Аврора щелкнула пальцами, и откуда-то сверху подул мощный поток воздуха, а на плечи и волосы женщины высыпалось что-то похожее на вату. Оно искрилось на ее щеках, ресницах, придавая ее красоте совсем уж фантастическую завершенность.

Я поглядел наверх и увидел огромную толстую трубу. Такие же трубы располагались над каждой моделью.

– Как вы это сделали? – удивился я.

Хозяйка зала расплылась в улыбке:

– У настоящей женщины все получается по щелчку пальцев.

Я заметил, как застывают кристаллики в ее волосах и принимаются сверкать, преломляя лучи света, – точь-в-точь как пятиконечники Ялты. Уж не родственницы ли?

– Вы, пришедшие оттуда, еще многого не знаете о нас – да и о самих себе. Носить можно много где – на тех же Ветреных вечеринках. Вы когда-нибудь слышали?