Севастополист

– Благотворите, – улыбнулся я. И как только догадался? Что-то двигало мной, не иначе! Скорее всего, нестерпимое желание поспать.

Девушка приблизилась ко мне и шепнула, обдав жаром своего дыхания:

– Вам надо разделиться.

– И все? Так просто?

Благотворщица кивнула.

– Я вас не забуду, – искренне признался я.

И мы действительно разделились. Никто из нас, друзей, прошедших чуть ли не всю жизнь бок о бок, не стал возражать. На возражения не было сил, да и самих возражений – я в этом уверен – не было.

– Каждый должен доставить свою лампу сам, – сказал я на прощание. – Наши миссии одиночны. И нам все равно предстоит выбирать: развлекаться или…

– Что ж, здесь мир возможностей, – пожала плечами Фе. – Кто что выберет.

– Но мы ведь встретимся? – спросил Инкерман.

В этом у меня сомнений не было: конечно, нам всем предстояло еще встретиться. Но какими будут эти встречи, где? К чему приведут? Я старался не думать об этом, прощаясь с друзьями.

– Если мы не разойдемся, то не заселимся, – твердо сказал я, пожимая руку Инкеру. – Слушай благотворщицу, дело говорит.

– Надо просто донести лампу, – сказал Инкерман. – Остальное здесь вряд ли имеет смысл.

– Разберемся, – бросила Керчь и ушла, не оглядываясь. Лучшее, что я мог сделать, – последовать ее примеру.

Только нарядная Тори на своих высоких каблуках зачем-то бежала за мной, будто не понимая: хоть впятером, хоть вдвоем, мы обречены здесь шататься по бесконечным проспектам, пока не упадем без сил. Их, этих сил, оставалось на две фразы.

– Я хочу услышать три главных слова, – шепнула Евпатория, когда я обернулся к ней.

Ну что оставалось ответить?

– Просто иди спать.

Прекрасный душ

Я не помню, чтобы так сладко спал в городе. Так сладко спать вообще невозможно! Мне ничего не снилось, и я чувствовал себя отдохнувшим, бодрым, веселым. Готовым любить Башню, этот прекрасный уровень и всех, кто здесь жил и встречался мне. Поднял голову с подушки, и углы комнаты залил мягкий, приглушенный свет. Первым предметом, который я увидел, едва начав соображать, был вотзефак. Он лежал на тумбочке напротив моего лица и настойчиво подмигивал красным огоньком.