Севастополист

В Севастополе не было такого, чтобы люди вот так сидели, лежали, пили, танцевали. У нас не было похожих коктейлей, не было даже таких вычурных странных стаканов. Простые, прозрачные с ровными прямоугольными гранями, хранились в каждом доме, но кто знал, как их делали? Они доставались нам по наследству от тех, кто жил до нас, и достанутся тем, кто будет жить после.

Совсем другое ощущение было здесь – будто бы все существует только в момент, когда ты этим пользуешься, участвуешь в этом, и не достанется никому, исчезнет, провалится, совсем как мы в том черном кубе.

– Этот серый зверь, – Керчь прервала наше расслабленное молчание. – Знаете, кто он?

– Какой-то ветхий севастополец? Из сверхсекретных книжек? – ухмыльнулся Инкерман, потягивая желтую жидкость из тоненькой трубочки. В своем новом образе выглядел он смешно.

– Похоже, свое чувство юмора ты забыл в этом белом ящике, – не выдержала Фе.

– А вот и нет, – спокойно ответила Керчь.

– И что же тогда? – спросил я и сам поразился вялости своего голоса.

– Это то, что с тобой еще не случилось! – Она хотела выдержать паузу, но вдруг встряла Фе:

– Колесо событий – оно показывает только то, что с тобой происходило в Башне. Это как ретроспектива, оно каким-то образом чувствует, помнит, знает, если эти слова уместны, где мы были, что делали. Пустоты будут заполняться по мере того, как мы обживемся в Башне.

– Откуда ты знаешь? – изумился я.

– Предположение, – пожала плечами Фе. Керчь смотрела на нее недовольно – ей не нравилось, когда у нее забирали внимание.

– Нет, про Колесо событий… Что эта игра называлась «Колесо событий».

– Так было написано на рычаге, – недоуменно ответила Фе. – Ты не смотрел разве? Там еще знак такой, как настоящее колесо.

Я задумался. Выходит, эти пустоты ждали. Ждали чего-то, что будет прожито мной, того, что еще не случилось. Ждали, чтобы показать мне, отразить их для меня, чтобы я умилился, получил удовольствие, просматривая прожитое и пройденное, – и вышел потом из пустого зала, чтобы жить дальше. Чтобы дальше копить.

«Чем будет наполняться пустота, если я останусь на этом уровне? Путешествием по Холлу? Вкусными напитками, мягкими диванами, юношами, девушками, случайно оказавшимися рядом? Проспектами, мелодорожками, зеркальными стенами и движущимися лестницами. Чем еще? Чем?» – думал я, и настроение мое портилось, и я брал новый стакан, вливал в себя новый коктейль, и становилось легче.

«Нет, за одно то, что здесь есть такое питье, эту Башню можно любить», – успокаивался я.

– Ребят, ну а в чем наша миссия? – неожиданно спросил Инкерман, а ведь страх почти отступил. Ну зачем он?

– Ты знаешь, – сухо ответил я. – Все мы знаем: донести лампу.

– Ой, ну опять вы об этом, – прервала Евпатория. – Не будьте такими занудами. Давайте не будем об этом.

Я посмотрел на нее, потом на Инкермана, а затем сказал то, чего, наверное, и сам от себя не ожидал: