Как ты умрешь

— А, ну да. Была такая. Приходила несколько месяцев назад, и я сказал, что буду иметь ее в виду, — сказал он, читая свои записи. Там говорилось: «Вполне факабельная. Ноги раздвигать отказалась. На предложение позировать ню игнор». — Ангажемент ей я так и не подыскал.

— А Кендел Байерс? — спросил детектив Купер. — Ее интересы вы тоже представляли?

— Это которая умерла? Вы меня уже спрашивали, — заметил Аттикус, вбивая ее имя. На экране появилось фото Кендел. В записи указывалось: «По красоте не дотягивает. Обнаженку отвергла».

— Тоже ничего не смог подобрать. Для модели не хватает качеств.

— Почему же? — спросил Лонни.

Аттикус пожал плечами. «Да страшила, вот почему», — хотел сказать он, но ограничился замечанием:

— Под нашу специфику подходят не все.

— Мистер Хоффман, где вы были вчера вечером?

— Здесь, — кашлянув, ответил Аттикус.

— Один? — уточнил Лонни.

— Ну да.

— Прямо всю ночь? — упорствовал детектив.

— Ну а как же.

— И чем занимались? — гнул свое Лонни.

«Пил и плакал».

— Работал, — ответил Аттикус. — Работы уйма.

— Мистер Хоффман, Тамэй Мозли вчера ночью сбила машина. Насмерть.

— Это ужасно, — промолвил Аттикус, пытаясь изобразить ужас, присущий, по логике, этой фразе. — Такая… э-э… молодая и… — он призадумался в поисках эпитета, — невинная.

— Невинная в чем? — бдительно спросил Купер.

Да черт бы ее знал. Что еще можно брякнуть ради приличия?