Лампёшка

— Тут уже записано: три коробка спичек, причем самых дорогих.

Ну и не надо, думает Лампёшка. Пусть будет ещё одна тёмная ночь, пусть погибнет ещё один корабль.

— Да ты вообще знаешь, сколько стоит…

— Хил! — доносится с лестницы голос мистера Розенхаута. — Дай девочке коробок спичек!

— С чего это вдруг?

— Сейчас же!

Лампёшка видит, как по лестнице спускаются большие босые ступни и пижамные штаны в синюю полоску.

— Совсем ты сдурела!

— Я? — кричит женщина. — Я сдурела?! Сам ты сдурел, вот что! Шарфы раздаёт! Мало того, что пол-лавки уже раздал, так ещё и… Нет уж, раз слёг, то и лежи наверху!

Мистер Розенхаут спускается вниз и, покашливая, заходит в лавку.

— Ещё и босиком! — Женщина показывает на его ноги. — И без шарфа. И всё ради какой-то… Но я молчу, уже молчу…

— Кхе! — грозно кашляет мистер Розенхаут. — Вот и молчи, и будет прекрасно!

Он берёт большой коробок спичек и протягивает его девочке:

— Бегом домой! — Он кладёт руку ей на плечо и легонько подталкивает к двери. — Уже смеркается.

Лампёшка бросается к выходу, мимо полки со звенящими бутылками спиртного, но это пусть отец сам покупает, а она рада, что отсюда вырвалась.

— Я всё запишу! — доносится из лавки голос миссис Розенхаут. — Получается четыре коробка спичек. Четыре!

Взобравшись на башню, девочка зажигает лампу. Её руки слегка трясутся. Она не смотрит на корабль, который всё ещё лежит в бухте. Её взгляд скользит в другую сторону, к городу, к порту, где вода мирно облизывает берег. Там в сумерках можно различить какое-то движение.

Цепочка людей семенит уже по каменистой тропе перешейка. В вечернем свете фигурки кажутся почти чёрными. Это мужчины в шляпах и с тросточками. Последней идёт женщина в платье. Она ступает неуверенно, оскальзывается на неровных камнях и немного отстаёт от других. Когда она подходит ближе, Лампёшка узнаёт её: это учительница из той школы, куда девочка ходила недолго. «Как же её зовут?» — пытается вспомнить Лампёшка. Вереница медленно приближается к маяку.

Лампёшка чувствует, как у неё сводит живот. Вот чего они с отцом весь день ждали и боялись, внезапно понимает она. Она несётся вниз, почти скользит по гладким ступеням.

— Пап, там идут…