Лампёшка

— В Чёрном доме?

Лампёшке вспоминается считалочка, которую она когда-то слышала на рынке. Дети прыгали через скакалку и припевали:

Чёрный дом, жуткий дом, Чудовище есть в доме том…

— Но там ведь живёт чудовище!

— Что за чушь! — Мисс Амалия принимается разливать чай. — Господин Адмирал — чрезвычайно уважаемый человек. Чрезвычайно. Иначе мы никогда не определили бы в его дом ребёнка. — Она пододвигает к Лампёшке расписанную цветами чашку. — Ну же, детка, не хмурься. То, что девочка твоего возраста поступает на работу, — самое обычное дело, не так ли? К тому же я выхлопотала тебе выходной — полдня по средам после обеда, очень даже неплохо, можешь меня поблагода…

— Но сколько мне придётся там жить?

Мисс Амалия начинает подсчитывать.

— Предположим, тебе будут платить по доллару в день, выходит пять тысяч дней. Но если ты хорошенько постараешься со своей стороны, а твой отец — со своей, то получается уже половина. А половина — это всего лишь…

Она смотрит на Лампёшку так, словно та снова сидит за партой. Но Лампёшка не смогла бы решить эту задачку, даже если бы в её голове не творился такой кавардак.

— Две с половиной тысячи дней!

— Но это ужасно долго, — лепечет Лампёшка

— Всего семь лет.

Семь лет? Ужасно, невыносимо, бесконечно долго!

Мисс Амалия размешивает сахар, позвякивая ложечкой.

— Ничего, они пролетят одним мигом, конец уже виден.

Но, как Лампёшка ни глядит, всё, что она видит, — это бесконечная вереница дней. Дней без отца, без маяка, без всего, что ей знакомо. В доме, где живёт чудовище. Она отодвигает чашку и качает головой.

— Я не смогу.

— Придётся, детка. — Мисс Амалия аккуратно складывает письмо и кладёт его в конверт. — А теперь допивай чай и собирайся, сразу и отправимся.

У Лампёшки из глаз брызжут слёзы, их не сдержать. Она плачет в свой чай, плачет, пока складывает вещи, плачет, когда выходит на улицу. Плачет, пока мисс Амалия тянет её за собой — через город, мимо порта, по горбатым улочкам, всё дальше и дальше от моря — плачет не переставая, пока они не выходят на лесную дорогу. Город остался позади. Тут она стихает — все слёзы выплаканы.

Взаперти

Ветер несёт издалека запах моря. И ещё кое-что: стук молотков. Кто-то вбивает в дерево здоровенные гвозди.