Лампёшка

— Монстр!

Да, так и есть! Он — вселяющий ужас монстр! Он торжествующе раздувает грудь. А она что думала? Безмозглая девчонка. Бывают же такие!

Наутро она не появляется — впервые. Не появляется целый день. И вечером тоже.

Ограда

Лампёшка уже битый час бродит по саду. Все думают, она в башне, но нет. Не сегодня. И завтра тоже нет. Девочка пинает заросли крапивы. Больше никогда! Хватит с неё! А вот и дерево, которое она искала.

Она, конечно, всех подведёт. Марта расстроится. А Ленни… Ленни и подавно. Ну, что ж поделаешь. Найдут кого-нибудь другого. Кого-нибудь, кто уживётся с этим змеёнышем наверху. Кого-нибудь, кто способен сносить оскорбления. Кого-нибудь, кто обучен грамоте, не такой олух, как она.

У дерева удобные раскидистые ветви, она легко взбирается на нижние и лезет к той, что почти достаёт до заострённых чугунных верхушек. Если действовать осторожно, то, пожалуй, можно их преодолеть, сильно не поранившись.

Лампёшка доползает до места, где ветка становится совсем тонкой, набирает в лёгкие побольше воздуха, хватается за ограду и пробует перемахнуть через неё.

Сразу же ясно, что дела её плохи. Вместо того чтобы удержаться наверху, она немного соскальзывает вниз и цепляется за облупленную перекладину. Она дрыгает ногами в поисках опоры, но ничего не находит.

Остаётся только висеть. Разожми руки — упадёшь. Не разжимай — поболтаешься ещё немного и всё равно упадешь. Лучше не смотреть, как высоко падать и сколько колючек и шипов ждёт на земле. Да и окажешься не на той стороне ограды.

Лампёшка пробует ещё раз, испускает отчаянный вопль, чтобы придать себе сил, и тянет ногу как можно выше, но не дотягивается, даже близко не достаёт.

— Эмилия? Эмилия Ватерман? Святые угодники! Что ты там делаешь?

Лампёшка не верит своим ушам. Кажется, ей знаком этот голос. Как это возможно? Однако уже слышны торопливые шаги, и вот, далеко внизу, появляется фигура мисс Амалии, бегущей к ограде с другой стороны.

— С ума сошла? Немедленно спускайся! — кричит она. — Нет! Не надо, не шевелись. Не разжимай руки, а то сломаешь себе что-нибудь!

А что Лампёшке ещё остаётся? Только висеть.

— Добрый день, мисс, — бормочет она.

У неё сводит пальцы, долго ей не продержаться.

Своими длинными руками мисс Амалия пытается сквозь прутья решётки поймать Лампёшку за ступню. Она хватается за башмак, и девочка испуганно вопит — так учительница стащит её вниз. Та тут же отдёргивает руку.

— Эй! — Мисс Амалия тревожно сотрясает решётку ограды. — Поможет нам кто-нибудь? Меня кто-нибудь слышит? Глупая девчонка! Глупая, неблагодарная девчонка! А я ещё принесла тебе кое-что, теперь придётся оставить у себя. — Учительница мечется за решёткой, как тигр в клетке. — Что же тут всё-таки за прислуга! Такая расхлябанность, такая распущенность — это я и в прошлый раз заметила. Знаешь, Эмилия, у меня прямо руки чешутся надавать тебе тумаков. Почему же никто не идёт? Люди!

Лампёшкины пальцы так болят, что мочи нет. Она бросает взгляд вниз: под ногами ничего, на что можно приземлиться помягче.