Лампёшка

— И уйди! Не смотри! И считай: семь, восемь…

— Уже начинать?

— Да, безмозглая девчонка! Десять, одиннадцать…

— Но всё-таки зачем? Ладно, уже начала, уже считаю! — От взгляда его чёрных глаз она всякий раз вздрагивает. — Э-э-э… тринадцать, четырнадцать…

Медленно считая, Лампёшка подходит к двери, из-за которой выглядывает Ленни.

— Шестнадцать, семнадцать, — продолжает она. — Спасибо тебе, милый Ленни. Восемнадцать, девятнадцать. Я скоро закончу, но ты иди, если хочешь. Двадцать. Двадцать один. — Она улыбается парню, но вдруг замечает, что Ленни вовсе не смотрит на неё, а с разинутым ртом разглядывает что-то у неё за спиной. Лампёшка оборачивается.

Эдвард лежит в ванне, голова наполовину под водой. Его глаза медленно распахиваются, и цвет их начинает меняться.

Чёрные — карие — тёмно-зелёные — охряные — оранжевые — золотые. Глаза, полные золота, глаза, из которых льётся золото.

Лампёшка изумлённо разевает рот. Рядом тяжело дышит Ленни, и вместе они не сводят взгляда с тёмного угла комнаты, где внезапно стало намного светлее. Девочка забывает, что ей запрещено подглядывать. Забывает про счёт.

«Я падаю, — думает Эдвард. — Я падаю, и поймать меня некому».

Он не доверяет ей ни на грош, этой упрямой девчонке. Йозеф тысячу раз повторял: чем меньше, тем лучше. Нельзя тебе долго находиться в воде, мальчик. Ни в коем случае. Это опасно.

Наверняка она не умеет считать, наверняка запутается. Никто о нём не заботится, он предоставлен сам себе, ему нельзя терять головы. Он судорожно сжимает края ванны. Сколько уже прошло времени, сколько ещё осталось?

Он чувствует, как вода ласкает его кожу, наконец-то! Такая прохлада, такая нега, ему так этого не хватало. Может, на этот раз покупаться чуточку дольше? Забудь ты о ней, об этой безмозглой девчонке! Забудь о времени, забудь обо всём, забудь самого себя… Почувствуй прохладу, почувствуй нежность…

Нет! В этом-то всё и дело, как раз в этом! Нельзя! Он напрягает слух, чтобы услышать, сколько прошло времени. Уже пора вылезать. Почему она его не вытаскивает?

Он чувствует, что падает… и поймать его некому.

— Я тебя поймаю, — нашёптывает вода. — Падай. Не бойся.

Только когда голова мальчика — подбородок, рот, нос — начинает медленно погружаться в воду, только когда она понимает, что золотые глаза вот-вот с шипением потухнут, Лампёшка спохватывается. Сколько секунд прошло? Она понятия не имеет, наверняка больше, чем…

— И… сто тридцать пять! — торопливо объявляет она. — Пора вылезать!

Мальчик погружается всё глубже, его руки соскальзывают с кромки ванны в воду. Лампёшка быстрым шагом подходит к ванне, засовывает руки в холодную воду и пытается его вытащить. Невозможно: кажется, он стал теперь гораздо тяжелее.

— Ленни, помоги!