«Балда, это невозможно, здесь все провоняло выхлопными газами», – хотела было возразить Грит, но тут же почуяла сама: откуда-то тянуло чудесным сладковатым ароматом.
И девочки повернули за угол – на запах. Там, на следующей улице, розовым светом лучилась витрина. На стекле золотисто-розовой дугой переливалось название – «Мамочкино печенье». В витрине высились целые стопки этого лакомства.
– Ах, эта дрожащая губка! – воскликнул чей-то голос. – Ой, ты только посмотри!
– Ах, эта надутая мордочка, эти жадные глазки! – воскликнул другой. – Как мило!
– Какая сладкая!
– Так бы и съела!
За стеклом вдруг возникли три дамочки, круглые и розовые, со светлыми косами. Они смеялись, и кивали Грит, и тянули к ней руки, словно хотели обнять ее прямо через витрину.
Дверь тут же отворилась, и вместе с ароматом печенья на темную улицу к сестрам выпорхнули сахарные голоса.
– Входите, входите, девочки. Скорее!
Грит уже ступила на порог.
– Не надо, – тихонько шепнула Йоханна. Но она тоже не знала, куда им еще податься, и все-таки шагнула за сестрой в теплый магазин.
Они будто попали прямиком в рай. Пахло здесь восхитительно, воздух словно состоял из теплого молока с сахаром и щепоткой корицы – таким поила их мама, когда они не могли заснуть. В желудках у них было пусто, а в головах роились только мысли о еде. И девочки, как во сне, следовали за розовыми дамочками.
А те обступили сестер со всех сторон, взяли Грит за руку и усадили на мягкий табурет в центре магазина. Принесли блюда с печеньем, чашки дымящегося какао и фотокамеры.
– Ам! Ну же, ам! – увещевали они.
Они поднесли печенюшку к лицу Грит. Девочка хотела было ее взять, но розовая дама отвела руку.
– Нет-нет, сначала отставь-ка эту свою губку. Для фотографии.
– Губку? – переспросила Грит.
– Эту свою жалостливую губку. Ты так мило дуешься! Давай же!
– Будто ты хочешь эту печенюшку больше всего на свете.
– Да, да, вот так! Точно как надо!