— Рашид, он и сам бы смог, — посмеивается тот. — Немаленький уже. Фонарь дай.
Рашид протягивает здоровый, как дубина, “круглый” фонарь с большим отражателем, рассчитанный, кажется, на четыре батарейки. Стрелок берёт его и направляет вглубь моей сумки.
— Ты что, комсорг, — удивлённо восклицает он, — веришь в эту ахинею? Я думал все комсорги давно уже поняли, что коммунизм — это обман народа ради материальных благ правительства и партии.
Он достаёт из сумки увесистый том “Капитала” и, повертев в руках, наклоняется и кладёт на пол.
— Ты откуда такой взялся, фанатик? Паспорт, кстати, давай. И бабки. Они пока что тебе без надобности.
Я протягиваю кошелёк и паспорт, доставая их из заднего кармана.
— О, — оживает стрелок, — я бывал в вашем городе. Ну надо же, как тебя судьба-то наказала, хороший парень жить бы ещё и жить. Зачем только по конференциям мотаешься?
Он заканчивает осмотр сумки, но мне её не отдаёт. Засовывает мой скарб обратно и принимается за изучение паспорта.
— И что теперь с тобой делать, Егор Андреевич Брагин?
Понять и простить, что же ещё! Как вариант, отвезти в отель и извиниться. Но этого, конечно, не произойдёт, потому что я сразу заявлю о случившемся в милицию. Правда в милиции у них, кумовство и беззаконие, как нам когда-нибудь расскажут Гдлян и Иванов, а также братья Вайнеры, и помощи ждать совершенно неоткуда. Так что нужно как-то выпутываться самому. Учкудук, три колодца.
— А вы кто? — спрашиваю я и осторожно оглядываю своих соседей слева и справа.
— А мы никто, нас не существует, — ухмыляясь, отвечает Миша. — Призраки.
— И куда вы меня везёте, граждане призраки?
— Не решили ещё. Ты бы хотел в гостиницу, наверное? У тебя бронь или ты у Алишера должен был жить?
— В “Узбекистане” бронь, — отвечаю я. — Можете проверить, кстати.
— Да, хорошая гостиница, современная, — соглашается стрелок Миша. — Проверять не буду, и так верю. Вижу, парень ты хороший, хоть и краснопёрый в доску. Комсорг.
— А вы зачем в наш город приезжали? — спрашиваю я.
— Делишки были.
— По службе?
Все четверо начинают ржать.