Подпольная империя

22
18
20
22
24
26
28
30

— Дальше.

— Дальше.

— Чек.

Я дважды стучу пальцами по столу. Дальше…

— Все остались, — сообщает беспристрастный дилер. — Вчетвером.

Какая-то смутная тоска начинает сосать сердце. Я поднимаю голову и смотрю на «болельщиков», с серьёзными лицами стоящих вокруг стола. Платоныч с Мартой, Лида, Парашютист, Миша Бакс, Куренков.

Дверь в зал открывается и к Баксу подходит один из сотрудников и что-то шепчет на ухо. Тот кивает и быстро выходит. От всего этого тревога не утихает… Может соскочить, сбросить карты, пока не поздно? Перевожу взгляд на банк. Сейчас там уже лежит шестнадцать тысяч…

Дилер выкладывает пятую карту. Пиковый туз.

— Дальше, — говорю я.

— Дальше, — повторяет за мной дилер.

— Шесть тысяч, — вдруг объявляет Кобзон и отодвигает от себя всю свою наличность.

— Ставка, шесть тысяч. Ну а вы? — кивает дилер Цвету.

Тот сидит какое-то время, поигрывая желваками и глядя на деньги, а потом сгребает все свои пачки и двигает к банку.

— Десять, — заявляет он

— Десять тысяч. Ва-банк.

В зале наступает полная тишина. Я не отвожу глаз от сидящего напротив меня Печёнкина. Краешек губы опять дёргается, да только что толку. Думаю, гораздо полезнее наблюдать за его лицом, которое сейчас становится влажным и немного краснеет.

Генерал чуть прикусывает губу, очевидно нервничая. Он заглядывает в свои карты, смотрит на карты, выложенные на столе и кладёт руку на пачку денег. Проходит довольно много времени и он наконец принимает решение.

— Поднял, — заявляет он и двигает деньги.

— Пятнадцать тысяч, ставка, — фиксирует сумму дилер.

Все замирают, глядя на меня, а я всё смотрю и смотрю на Печёнкина, на его потную красную рожу, на бегающие глазки и дёргающуюся губу. Поймав мой взгляд, он словно удивляется и тут же расплывается в улыбке, чуть поигрывая бровями. Паяц…