– Как капитан «Галилея», – продолжал Каргрейвз, – я представляю правительство своего государства. Поскольку я не имею возможности доставить вас для суда на Землю, я вершу суд лично. Вам предъявляются два обвинения: предумышленное убийство и пиратство.
– Пиратство? Мой дорогой друг…
– Да, пиратство. Вы напали на судно, зарегистрированное в ООН. По собственному признанию, вы участвовали в этом, неважно, отдавая приказы или нет. Все члены пиратской банды виновны в равной мере, а это преступление, караемое смертной казнью. Равно как и предумышленное убийство. Спасибо за сэндвич, Морри… Откуда у тебя свежий хлеб?
– Он консервированный.
– Умные парни, эти нацисты… Я долго сомневался, квалифицировать ли убийство как предумышленное или непредумышленное. Но вы вырвали у меня оружие прежде, чем смогли застрелить своего приятеля. А это свидетельство преднамеренности. Итак, вы обвиняетесь в пиратстве и предумышленном убийстве. Признаете свою вину?
Поколебавшись, фон Хартвик ответил:
– Так как я не признаю себя подпадающим под юрисдикцию вашего так называемого суда, я отказываюсь от признания вины. Даже если я соглашусь, что нахожусь на территории ООН, а я не собираюсь этого делать, то все равно вы не обладаете судебными полномочиями.
– Капитан корабля в чрезвычайных обстоятельствах имеет весьма широкие полномочия. Можете сами это проверить. Свяжитесь с того света с каким-нибудь медиумом и проверьте.
Фон Хартвик вздернул брови:
– Из этого замечания, которое вы, по-видимому, считаете очень остроумным, я вижу, что приговор мне вынесен еще до начала разбирательства.
Каргрейвз продолжал задумчиво жевать.
– В некотором смысле – да, – признал он. – Я с удовольствием представил бы вам присяжных, но они нам не потребуются. Видите ли, нам не требуется доказывать какие-либо факты, потому что нет никаких фактов, которые можно было бы подвергнуть сомнению. Мы все присутствовали при этом. Единственный вопрос состоит в следующем: что вам за это полагается по закону? Только по этому вопросу вы имеете право высказаться – если, конечно, хотите.
– Чего ради? Ваши ублюдочные нации много треплются о справедливости и равенстве перед законом, но их у вас нет и в помине. Вы стоите передо мной, и руки ваши обагрены кровью моих товарищей, которых вы хладнокровно убили, не дав им ни малейшего шанса, и вы при этом еще обвиняете меня в убийстве и пиратстве!
– Мы это уже обсуждали, – осторожно ответил Каргрейвз. – По законам свободных людей между неспровоцированным нападением и ответным действием для самозащиты имеется огромная разница. Если в темной аллее на вас нападет грабитель, вам не требуется решение суда, чтобы прибегнуть к самозащите. Давайте дальше. Выкладывайте свои дутые оправдания.
Нацист молчал.
– Ну, давайте! – настаивал Каргрейвз. – У вас есть возможность оправдаться, сославшись на невменяемость, и, возможно, вы даже сумеете меня в этом убедить. Я всегда считал, что люди с комплексом расы господ – сумасшедшие. Вы можете убедить меня в том, что вы сумасшедший, даже в правовом аспекте.
В первый раз за все время уверенность пленника в собственном превосходстве слегка поколебалась. Он побагровел и был готов взорваться. Но взял себя в руки и произнес:
– Давайте прекратим этот фарс. Делайте что хотите и кончайте свою игру.
– Заверяю вас, я не шучу. Вы желаете сказать еще что-то в свою защиту?
– Нет!
ebooksa