Ракетный корабль «Галилей». Космический кадет

– Ты вот что – ты не расстраивайся, малыш. Станешь ты кретином, станешь, главное – побольше старайся.

И вот как-то утром, через пятнадцать венерианских дней после прибытия на планету, «мать города» вызвала кадетов к себе, а кончилось это тем, что их проводили к месту посадки джипа. Они стояли на том же самом берегу, на который вскарабкивались когда-то, покидая тонущий корабль, но вся картина переменилась полностью. Теперь у их ног был огромный котлован, на дне которого лежал на три четверти раскопанный джип. На нем и вокруг него кишел целый рой венериан, напоминавших в этот момент рабочих на космоверфи.

Амфибии начали работу с того, что добавили к жидко-желтой жиже, в которой утонул катер, некое вещество. Попытки Оскара – упорные, надо сказать, попытки – заполучить формулу этой добавки ни к чему не привели; даже его языковых познаний было явно недостаточно – почти все слова звучали странно и незнакомо. Но какой бы эта добавка ни была, в результате жидкая грязь превратилась в нечто очень напоминающее густой студень, который, взаимодействуя с воздухом, становился все более и более твердым.

Амфибии снимали верхние слои почти с той же скоростью, с которой затвердевали нижние, в результате вокруг джипа теперь возвышались крутые стены и он оказался в углублении, напоминавшем кессон. Из этого углубления в сторону берега поднимался пандус, по которому двигался непрерывный поток маленьких неутомимых работников, нагруженных глыбами затвердевшей грязи.

Кадеты сразу же сошли в котлован, чтобы на месте посмотреть на работу; настроение их стало заметно лучше, голоса громче, и разговор в основном был о том, как восстановят джип и как они полетят домой. Но тут к ним приблизилась венерианка – должно быть, руководитель работ – и настойчиво попросила их поскорее убраться наверх и больше не путаться под ногами. Они присоединились к «матери города» и принялись ждать.

– Ос, спроси у нее, когда они надеются окончательно очистить наш джип и вытащить из болота, – предложил Текс.

Оскар так и сделал.

– Скажи своей нетерпеливой дочери, чтобы она гонялась за своей рыбой, а я буду гоняться за своей.

– Можно бы и без грубостей, – ответил на это Текс.

– Что она сказала? – поинтересовалась «мать многих».

– Она благодарна тебе за урок, – дипломатично соврал Оскар.

Маленький народ работал чрезвычайно быстро. Было ясно, что еще задолго до наступления вечера корабль будет практически свободен, а заодно и вычищен: наружная поверхность уже сияла, а из люка выносили все новые и новые блоки затвердевшей грязи. Потом процедура изменилась – маленькие работники стали выносить из корабля наполненные какой-то жидкостью пузыри. Очистка шла полным ходом.

Оскар одобрительно смотрел на происходящее.

– Я же говорил, что они его вылижут до блеска.

Но во взгляде Мэтта особого оптимизма не было.

– Ос, я боюсь, как бы они чего не напортили в рубке. Или сами не попали под напряжение. Или еще что.

– Да брось ты. Все кабели хорошо заизолированы. И чего они там могут испортить? Ведь приборную панель, когда уходил, ты закрыл. Закрыл ведь?

– Само собой.

– Да если б ты ее даже и не закрыл, двигатель запустить они все равно не смогут. Ты посмотри, в каком виде корабль!

– Верно-то оно верно, но все равно как-то не по себе.