– Как там у вас? – закричал Росс, прижав к иллюминатору нос.
– Кажется, все в порядке, – послышался голос Каргрейвза.
– Нам можно выходить?
– Подождите минутку, я еще не уверен.
– Ну ладно, – разочарованно протянул Росс.
Ему на месте не сиделось от нетерпения, но дисциплина на корабле соблюдалась свято. Арт скорчил ему рожу и изобразил что-то вроде танца, при каждом прыжке взлетая футов на пять в воздух, точнее, в вакуум. Он медленно и даже грациозно парил. Его движения напоминали замедленные съемки или, скорее, балет под водой. Но когда он начал подпрыгивать все выше, постукивая при этом башмаками один о другой, Каргрейвз жестом велел ему прекратить.
– Перестань топорщить перышки, – сказал он, – и опустись на поверхность. Нижинский из тебя не получится[14].
– Нижинский? Кто это?
– Неважно. Просто оставайся на месте. Во всяком случае, пусть ноги будут на грунте. Морри! – позвал он. – Давайте выходите, ты и Росс.
В одно мгновение лица мальчиков исчезли из иллюминатора.
Ступив на поверхность Луны, Морри взглянул на окружающую его безжизненную равнину и изрезанные вершины скал вдалеке. Его внезапно захлестнуло ощущение случившейся здесь трагедии и предчувствие беды.
– Голые кости, – пробормотал он. – Голые кости мертвого мира.
– Ну, – сказал Росс. – Ты идешь?
– Только после вас, сэр.
К ним присоединились Каргрейвз и Арт.
– Куда теперь? – спросил Росс.
– На первый раз я не хотел бы слишком отдаляться от корабля, – заявил Каргрейвз. – Здесь могут оказаться какие угодно ловушки, которых сразу и не заметишь. Какое у вас давление в скафандрах?
– Как на корабле.
– Можете уменьшить его вдвое. Этого будет достаточно. Мы дышим чистым кислородом, не забывайте об этом.
– Давайте прогуляемся вон до тех холмов, – предложил Морри, показывая на край кратера менее чем в полумиле от корабля.