Двор Чудес

Действительно. Тепло. Зимнее солнце ослепляет. Даже фасады зданий смотрятся по-другому: ярче, солиднее, как будто их отмыли от многолетней грязи.

Прохожие, скинув серые лохмотья, нарядились в разноцветные одежды странных фасонов. Я узнала джинсу, которую обожала Поппи. Остальные ткани мне незнакомы.

Прически не похожи ни на одну из предложенных журналом «Меркюр Галан». На лицах нет и в помине той покорности, печать которой носят простолюдины Магны Вампирии.

За спиной раздается звон, заставляя нас с Пьеро отпрыгнуть в сторону, чтобы избежать столкновения: странная повозка мчится по улице. Она из металла и без лошадей. Движется сама по себе под действием таинственных сил.

Я озираюсь вокруг, разглядывая этот Париж, одновременно знакомый и нет. Он залит солнечными лучами. Город Света, а не Теней.

Я вижу ее, возвышающуюся над соседними крышами – прекрасную башню из железа, устремленную в сияющее небо. Она выше стены Облавы и всех зданий, которые я когда-либо видела в жизни. Ее четыре фантастические колонны, сделанные из тонких, как кружево, балок, взмывают вверх и сходятся в триумфальном шпиле.

Ошеломленная, я отпустила руку Пьеро, чтобы опереться о стену ближайшего здания.

Как только мои пальцы отпустили руку мальчика, башня из железа исчезла. Небо вновь приобрело свинцовый оттенок, а лица прохожих опустошенность. Холод стал злее, фасады мрачнее. Повозки на улицах тянули вьючные животные.

– Ты это видел? – осторожно спросила я Пьеро.

Его взгляд сквозь длинные локоны выражал такое же изумление, как и мой:

– Хочешь сказать, что… ты тоже?

Я кивнула.

Светло-голубые глаза мальчика заблестели от набежавших слез. Под впечатлением от увиденного, не зная, что делать, я прижала его к себе.

– Все хорошо, Пьеро, – прошептала я ему на ухо. – Не будем привлекать внимание прохожих.

Его переполненные эмоции вылились в придушенные рыдания:

– Первый раз… Первый раз кто-то видит то, что вижу я… О, если бы ты только знала, каково это!

Я обняла парнишку крепко, как раньше обнимала Бастьяна, когда ему снились кошмары. Пьеро такой же чувствительный, как и мой брат. Ему нужно было выговориться: я чувствовала, что он не сможет сделать ни шагу, пока не изольет свою душу. Я немного отодвинулась от паренька, нежно придерживая за плечи и ласково посмотрев на него.

– Миражи приходят ко мне неожиданно, – шептал он, – как постыдная тайна. Очаровывают и пугают одновременно. А после еще несколько дней крутятся в голове! Я думаю о них, я… я пытаюсь их анализировать. Разобрать на части. Понять их механизмы. До одержимости.

Его глаза мерцали под капюшоном.

– Может, на самом деле, в реальности – это мой собственный механизм, который я не могу понять?