– Твоя матушка очень добрая женщина.
– Я скажу ей это! Она будет счастлива, что вы такое сказали!
Джеймс улыбнулся.
Может быть, он и вправду возьмет с собой Ронни – не в сам день открытия, конечно, но потом… Когда все утихнет. Потом.
Несколькими часами позже Джеймс Блюбелл прогуливался по набережной взад и вперед, время от времени поглядывая на часы. По-хорошему, ему не следовало бы носить эти часы-луковицу, надежно отсчитывающие минуту за минутой, в людных местах. Ему следовало вообще избавиться от них, как от слишком приметной вещи, вещи знакомой, столь часто демонстрируемой ранее.
Но он не мог избежать искушения…
Часы подарил отец на десятилетие, и с тех пор юный Джеймс не расставался с ними ни на миг. Носил в кармашке жилета на всевозможные мероприятия и постоянно пользовался возможностью незаметно, как ему казалось, подсмотреть время. Его завораживало, как черные острые стрелки медленно крутились по белому циферблату с высеченным серебром гербом Блюбеллов на ней. Сама луковица часов выглядела произведением искусства. А главное, часы издавали звуки, они щелкали, тикали и стали, наверное, первой любовью юного принца – любовью, которая после переросла в настоящую страсть к часовым механизмам.
Часы, конечно, были с ним, когда начался бунт.
Единственная вещь, которую он смог забрать из дома, перед тем как его дом рассыпался в прах. Сам Вороний дворец, где они когда-то жили, еще стоял. Как и дворец правления – возвышался, величественный и прекрасный, на противоположном берегу Тамессы. Точно могильный камень, выточенный руками искусного мастера… Воистину искусного: Джеймс точно знал, что фэйри приложили руку к постройке обоих зданий много веков назад.
Но Вороний дворец был всего лишь местом, где королевская семья жила – и погибла от рук негодяев, которые заняли помещение и наслаждались незаслуженным богатством.
Настоящим сердцем Лунденбурха стал Парламент, основанный Чэйсоном Уолшем во дворце правления.
Символ красивой, свободной власти. Люди освобождены от гнета короля-тирана и вольны сами вершить свою судьбу! Давайте созидать, а не разрушать! О, как смешно звучат эти призывы теперь, когда спустя шесть лет все стало гораздо хуже, чем было.
Справедливость и свободу невозможно построить на крови.
Джеймс щелкнул крышкой часов и поднял голову.
– Вы опоздали. Как и всегда. Что за ужасная ханьская привычка.
– Вы позвали меня сюда, чтобы отчитать? – хмуро спросил Юй Цзиянь.
Он стоял перед ним, кутаясь в слишком холодное для этого времени пальто, без шарфа, но в перчатках и шляпе, скрывающих биомеханический протез. Джеймс окинул его беглым взглядом от макушки до пят, прежде чем ответить:
– Нет, я позвал вас отобедать. И не поверите, как сложно выяснить, где именно вы живете. Ваша домохозяйка настоящий цербер.
– Она знает, что я не люблю, если меня беспокоят. Особенно подсовывая записки под дверь.
– Вынужден просить у вас прощения, но вы так стремительно сбежали…
ebooksa