Ночной ворон

– Мне надо получить как можно больше информации, чтобы найти Мадлен. Я не пытаюсь обидеть вас, и я понимаю, что это может казаться вам странным, говорить со мной обо всем этом, но уверяю вас, что я действительно профессионал.

– Все в порядке, – перебила Дейзи. – Просто мне действительно нечего сказать. У Мадлен не было никаких отношений, если честно, похоже, ее это не интересовало. Она говорила, что хочет сделать карьеру. Вообще-то, – Дейзи на секунду поджала губы, а потом бросила: – Она мне как-то сказала: «Я не хочу стать такой, как ты». В смысле такой, как я.

– Я уверена, она не имела это в виду, – сказала Лидия, склоняя голову и записывая в блокноте: «домашние сложности?»

– Нисколько не сомневаюсь, что имела. – Дейзи провела пальцем под глазами, хотя они были совершенно сухи. – Она никогда не упускала случая сказать мне, каким унылым, жалким и недалеким был мой жизненный выбор. И неважно, что для нее это означало, что ее всегда ждала дома любящая мать, готовая выполнить любое ее желание.

Лидия закрыла блокнот.

– Можно мне в туалет?

Дейзи моргнула.

– Конечно. Наверх и направо.

– И я бы еще зашла поздороваться с дядей Джоном.

– Его кабинет на третьем этаже, прямо по коридору. Но сначала постучи.

– Конечно.

Обеспечив себе оправдание, чтобы провести наверху побольше времени, Лидия поднялась на второй этаж. Первые две двери, куда она заглянула, вели в ванную и в чулан для белья, но третья скрывала клад. Это совершенно точно была спальня Мадлен, потому что тут присутствовали все приметы девичьей жизни. В комнате еще были заметны следы детства – в виде нескольких плюшевых игрушек (конечно, уже не на кровати, но запихнутые на полку, словно охрана для книг), а туалетный столик был полностью заставлен как яркими цилиндрами дезодорантов, так и тяжелыми стеклянными флаконами дизайнерских духов.

Одежда валялась на полу и громоздилась на стуле, стоящем в углу. Быстрый взгляд под кровать и между матрасом и рамой не обнаружил ничего, кроме того, что кто-то очень прилежно пропылесосил пространство под мебелью. В гардеробной обнаружилась еще одежда и коллекция туфель, любовно разложенная по надписанным коробкам с наклеенными фотографиями. Эта прекрасная, достойная Марты Стюарт выставка соседствовала с кучей кроссовок, шпилек и босоножек, валявшихся на полу рядом с полкой.

На письменном столе стоял лэптоп, взглянув на модель и марку которого Лидия постаралась подавить в себе чувство зависти. Подняв крышку, она мысленно скрестила пальцы в надежде на то, что Мадлен было так же плевать на интернет-безопасность, как и на аккуратное хранение своей одежды. Компьютер не был защищен никаким паролем, и – бинго! – когда Лидия открыла браузер и начала печатать первый же электронный адрес, пришедший ей в голову, автонабор закончил его за ней. Она нажала «отправить», и перед ней появился почтовый ящик Мадлен. Лидия проглядела страницу и переписала имена самых частых корреспондентов Мадлен. Более свежие письма почти все были от друзей и начинались с вопроса «Эй, ты в порядке?» в различных вариациях. Лидия отыскала самое последнее письмо, на которое Мадлен ответила, и открыла его.

Мадлен, привет,

Мне очень жаль, что все так вышло, и я считаю, что это было неправильно. Тебя будет не хватать на работе, и я хочу просто пожелать тебе всего самого хорошего.

Если захочешь как-нибудь выпить кофе, я с радостью.

Всего наилучшего,

Верити.

Это письмо пришло три недели назад. Мадлен ответила на него пятнадцатого. В последнее утро, которое провела в этой спальне.