А главное – он не хочет отпускать Веру от себя. И ее нежелание сохранять «этот» брак его совсем не устраивает.
Сейчас Антон отчетливо и уверенно осознает, почему с первого же дня был против развода – ни потому, что придется отправляться к старту, ни потому что прежние усилия и потраченные минуты жизни канут в небытие, – нет.
Он больше не видит на месте своей жены другую женщину.
Его жена – Вера.
– Дело не в эго, – признается Антон, нарушая тишину и заставляя неподвижную фигурку Веры впереди себя мелко содрогнуться. Его пугает мысль о том, что его жена, похоже, прячет слезы. – Вера… – зовет он и, не устояв перед стремлением как угодно помочь, встает из-за стола и, подойдя ближе, дотрагивается до ее плеча, но не спешит с дальнейшими действиями. – Вер…
Она качает головой и тихо шмыгает носом, отчего у него чуть сжимается сердце.
– И в чем же тогда дело? – спрашивает она сипло, и до мозга Антона, полностью сосредоточившегося на ее состоянии, прозвучавшие слова долетают с опозданием.
– Ты моя жена. – Вера, не скрывая скепсиса, хмыкает. – Я… не могу представить на твоем месте другую. Не хочу.
Он замолкает, не представляя, как иначе объяснить ей порывы и желания, которые и сам с трудом интерпретирует в осмысленные речевые конструкции. Ложь никогда не казалась ему хорошим подспорьем в чем-либо, но честность дается куда сложнее, чем ожидалось, и объясняет много меньше, чем красивые, далекие от реальной жизни банальности о неземных чувствах.
Вера молчит долго. Антон не решается ее торопить в надежде на то, что сейчас она, как в старые добрые времена, разумно взвесив все «за» и «против», сделает правильный выбор. Тот, в котором ясно, что рушить всегда проще, чем строить, но и в разы опаснее.
Наконец, Вера неловко поворачивается к нему лицом и, запрокинув голову, встречается с Антоном взглядом. Слабо покрасневшие, поблескивающие от подступивших к краю слез глаза смотрят как будто в самое нутро, преодолев кожу, мышцы и кости, проникают прямо в мысленные образы, стараясь отыскать там нечто, ему неведомое.
– Почему? – произносит Вера глухо.
Антон хмурится.
– Не понял.
Она печально улыбается и спрашивает повторно:
– Почему ты не видишь на моем месте другую?
Глава 23
В туалетной комнате бара, где мы с Таней проводим уже третий час наших посиделок, кроме меня нет ни души. Бросив влажное полотенце в корзину, я поправляю растрепавшиеся волосы и со вздохом осматриваю собственное отражение: интересно, что-то не так в моем поведении, внешности, взгляде, если до сих пор я не сумела вскружить голову ни одному мужчине на свете?
Я усмехаюсь и презрительно фыркаю на забредшие в голову глупости. Проблема не во внешности. Последняя, как не прозаично, и правда не столь значима, как многие привыкли верить, возведя культ доступного взгляду в абсолют, отказываясь постигать все, что лежит за пределами визуально и тактильно доступного мира. Есть нечто другое, куда более сложное и трудно поддающиеся корректировке. Иногда – не поддающееся вовсе.
Случайность. Невезение. Судьба.