– Здесь – мясо, овощи, фрукты. Здесь – соки, пирожные торт.
– Тут продуктов на две недели. Пропадут же.
Невольно роняю я, оценивая габариты сумок, и запоздало прикусываю язык. Никита хмурится и направляется в сторону урны.
– Не надо – так не надо.
Отстранённо пожимает плечами, я же подхватываюсь. Догоняю его в пять размашистых шагов и мягко цепляю пальцами за локоть.
– Я ценю твою помощь, правда. Просто здесь, действительно, много.
– Значит, я останусь на ужин и уничтожу часть еды.
Выдаёт резонно и улыбается краешком губ он. Ну, а я обречённо качаю головой и шепчу едва различимое «невыносимый».
– Хорошо.
Принимаю предложение, которое больше похоже на ультиматум, и отмечаю, что в мир возвращаются цвета и звуки.
С площадки доносятся счастливые возгласы и шутливые споры. В барабанные перепонки врезается звонкое «трехочковый». А удары баскетбольного мяча отдаются в груди слабой вибрацией.
Небо кажется голубее, трава на газоне – зеленее, тюльпаны на клумбах – алее.
Или это я теперь смотрю на жизнь иначе. Верю, что самое трудное позади, и нам с Никитой удастся подарить медвежонку то, чего мы его лишили.
Семью. Пусть неправильную в глазах окружающих, но такую необходимую.
– Так, где у тебя соль, перец, паприка?
– Второй шкафчик слева.
Поднявшись за нами с Митей в квартиру, Никита по-хозяйски оккупирует мою небольшую кухоньку. Вешает пиджак на спинку стула, подкатывает рукава баснословно дорогой рубашки и принимается мариновать мясо. Управляется со стейками так умело, что я даже испытываю приступ тихой зависти, пока медвежонок разбирает подарки у себя в комнате.
Радиоуправляемый вертолётик последней модели. Пару модных головоломок. Футболку с логотипом Бэтмана.
Откуда Лебедев узнал, что Митя обожает комиксы про «Темного рыцаря», ума не приложу.
Бесшумно преодолеваю расстояние до плиты и из-за Никитиного плеча наблюдаю за тем, как он виртуозно выкладывает пласты мяса на противень.