– Отослать тритона ко двору? А что будет с ним? – спросила Цзи Юньхэ. – Ты проберешься во дворец, чтобы вызволить его из рук принцессы Шуньдэ на глазах у Наставника государства?
Ло Цзиньсан совсем растерялась. Как все мастера, она не привыкла считаться с интересами демонов.
– Я… я не вижу другого выхода…
Цзи Юньхэ тихо вздохнула:
– Помоги мне для начала выведать как можно больше про Линь Цанланя: какой у него распорядок дня и где он прячет противоядие. Надо раздобыть лекарство. Строить планы будем потом.
– Хорошо, я сегодня же за ним прослежу.
С этими словами Ло Цзиньсан растворилась в воздухе. Цзи Юньхэ набросила на себя одежду и направилась к дверям.
– Эй! Ты не хочешь немного передохнуть? – донесся из пустоты голос Ло Цзиньсан.
– Еще не время отдыхать.
Цзи Юньхэ отправилась прямиком в темницу, где томился Чан И. В этот раз тюремная стража оказалась на месте: справа и слева от входа стояли караульные. Цзи Юньхэ отослала их прочь и вошла в подземелье одна.
Чан И еще спал. Его лицо было спокойно, словно вся суета за пределами темницы не имела к нему никакого отношения. Глядя на тритона, Цзи Юньхэ вдруг почувствовала, что сумбурные мысли, которые не давали ей покоя в последнее время, сами собой улеглись. Похоже, тритон обладал особым талантом вселять покой и умиротворение в души людей.
Цзи Юньхэ присела рядом и положила голову Чан И себе на колени, чтобы тому было поудобнее. Когда голова демона коснулась ее колен, синие глаза открылись. Чан И заморгал, прогоняя остатки сна:
– Ты пришла.
Никаких лишних слов. Так отшельник в горах встречает старого друга, который зашел к нему между делом выпить вина, – спокойной, будничной фразой: «Ты пришел».
– Да.
Чан И сел, пошевелил ногой и замер. Затем потрогал свои ноги сквозь накидку, которой Цзи Юньхэ прикрыла его, перед тем как уйти. У девушки сжалось сердце:
– Чан И… Прости.
Во взгляде Чан И не было ни боли, ни сожаления:
– Я не виню тебя.
– Я знаю, но… – Цзи Юньхэ осторожно коснулась его ноги. – Все равно прости. Это, наверное, очень больно…