Один в поле воин

— Двадцать шесть монет, — поправил я, не сводя с Брука слегка разочарованный взгляд. Похоже, и этот великан оказался другим барыгам под стать. Мало того, что дал минимальную цену, так еще и посчитал с ошибкой в свою пользу.

— Двадцать, — нахмурившись, настоял Брук, — раз это твоя сестра и вы будете ужинать у меня, то значит, ты собираешься оставить её на ночь у себя в комнате, а я на это разрешения не давал. Хотите ночевать в моей гостинице вдвоем — снимите еще одну комнату. Номер на одну ночь стоит шесть монет.

Я мельком глянул на сестру, а та опять залилась краской от смущения, что создает мне дополнительные расходы и стояла рядом скорбной тенью, мозоля глазами пол. Делать было нечего. Я не знал, что подселять к себе в комнату родственника нельзя, но не стал переплачивать за однодневную аренду и снял для неё соседнюю комнату до конца недели. Оптовая посуточная оплата выходила дешевле. Заказал комнатку с подачей горячей водички, так что за шесть дней вышло двадцать четыре монеты. Брук был доволен еще одной предоплате и сразу смягчился, но от продажи дичи в мой мешочек упало всего две монеты.

С учетом, что после обеда там остался лишь один серебряк, денег на питание на всю следующую неделю нам явно не хватало. Разобравшись с вопросом размещения Виолетты, я пошел в гильдию авантюристов. По моей просьбе сестра составила мне компанию, хотя пребывала в легком шоке, как грубо я разговариваю с уважаемыми горожанами. По дороге я попытался выяснить, что я делаю не так. Мы же вроде дворяне, аристократия, так почему я должен лебезить и опасаться всяких простолюдинов?

Виолетта очень хорошо разбиралась в устройстве общества, и быстро и внятно объяснила мне, что мы тут «никто» и звать нас «никак». Во-первых, привилегированное сословие, называемое общим словом «дворянство», делилось на высшее — «титулованное» и низшее — «нетитулованное».

Если титулы, как и земельные владения представителей высшего дворянства, передавались от отца к старшему сыну из поколения в поколение, то низшее дворянство — это почти те же самые простолюдины, но получившие наделы земли и другие награды от представителей высшего дворянства за какие-то выдающиеся заслуги, подвиги и прочее.

Наш дед, которому прошлый Король Латора пожаловал пожизненный титул «Рыцаря алой ленты» за спасение своей жизни во время очередного покушения, не дал ему земли из собственных владений, а обязал своего вассала, Герцога западных земель, дать ему надел из его земель. Тот в свою очередь, не стал отдавать свои плодородные земли и приказал своему вассалу, Маркграфу южного Гринвальда выделить надел из своих владений. Тот спихнул проблему на своего вассала, Графа, владеющего землями на западе от его родовых владений, тот переадресовал её своему вассалу, прошлому барону северной провинции западного графства Южного Гринвальда, барону Ингриду, отцу барона Селвиша. А так как барон самый низший титул среди высшего дворянства, то спихнуть проблему было больше не на кого, и барон Ингрид был вынужден отдать «Рыцарю алой ленты» часть своей родовой земли.

Разумеется, отдал он самый проблемный и, фактически, непригодный для земледелия участок из имеющихся территорий, на самой границе с эльфийским лесом, кишащим свирепыми хищниками и еще более опасными монстрами. Это был участок, отрезанный от ближайшего поселения широкой полноводной рекой. К пожалованной земле не было свободного доступа — ни переправы, ни моста. Чтобы туда добраться, пришлось строить плоты. По-другому никак, объездной дороги не было.

Для наглядности, Виолетта взяла валявшийся на земле прутик и, притоптав ботинком оголенный участок земли изобразила Королевство Латор и наше местоположение на нём. Земли Королевской династии находились по центру страны. Его окружало четыре Герцогства, по размеру не уступавшие родовым землям короля Фердинанда Третьего. Герцогства раньше были суверенными королевствами со своими монархами, но после долгой и кровопролитной войны, случившейся лет триста назад, их правители признали верховную власть Короля Дориана и стали вассалами существующей сейчас Королевкой династии Латор. Ранее нередко случались бунты и попытки свержения потомков Дориана, но все они были жестоко подавлены, а виновники казнены и вырезаны под корень. Установилась жесткая вертикаль власти, и подобный порядок вещей успешно поддерживается правителями Латора последние семьдесят лет.

Королевство Гринвальд, являющееся теперь Западным Герцогством Латора, само имело сильно раздробленную структуру и множество отдельных родовых владений. Герцог не обладал полной властью над всей территорией. Он правил только её средней частью, являвшейся владением его рода. Северной и южной областью владели его вассалы, маркграф Остин и Велдфорд.

Маркграфы также имели свои родовые земли и вассалов, носивших графский титул и управлявших зачастую, не меньшими владениями, чем они сами. Графства сами в свою очередь делились на провинции и одной и таких провинций являлись владения барона, лорда Селвиша. Виолетта затоптала свою прошлую карту и нарисовала мне новую, разумеется, совсем не точную, но даже на ней можно было понять в какой захолустье, мы сейчас находимся, и где лежат наши утраченные владения по отношению к главному и крупнейшему городу провинции.

В этом опасном для жизни месте новый «дворянин» должен был выживать вместе со своей женой и малолетними детьми, да еще платить налоги и всячески служить в качестве покорного вассала барону Ингриду. Отказаться от подобной «награды» было нельзя — это прямое оскорбление Его Величества. Сын «Рыцаря алой ленты» не являлся рыцарем, но уже относился к низшему дворянству и мог рассчитывать на женитьбу с другой низшей дворянкой, какой-нибудь пятой дочерью младшего брата барона. Так и случилось. Нетитулованная, не имеющая ни приданного, ни земель, третья дочь четвертого сына барона Ингрида стала супругой отца Ризольды. Барон Селвиш своими махинациями и нечестными карточными играми лишь вернул себе свои земли, но уже облагороженные и более безопасные, чем раньше.

Вот и вся история «дворянства» нашей семьи. Мы с Виолеттой «никто». Вторая и третья дочь потерявшего все свои владения вассала. И сейчас никакой разницы между нами и хозяином местной таверны нет. Даже наоборот. Он уважаемый и состоятельный бизнесмен среднего звена, а мы две нищенки, две жалких, никому ненужных побирушки. Если на нас пожалуются капитану городской стражи, обвинят в воровстве или еще чем, могут и вздернуть на виселице. Заступиться за нас некому.

Именно поэтому, место наложницы барона для Виолетты виделось чуть ли не головокружительным карьерным взлётом, а для меня, по собственному желанию покинувшей службу Храму Культа, надо срочно искать мужа или работу в гильдии авантюристов, и еще не факт, что меня туда примут. Жрицы, хоть и нужны, но из-за отчислений храмовникам, не особо-то популярны в командах. Это показалось мне дикостью. Людям что, совсем жизнь не дорога — на жрицах экономить? И тут я узнал от сестры, что не так уж и эффективно «чудо исцеления», которым славятся жрицы Храма. Небольшой порез, зубной флюс, неглубокую рану от стрелы они исцеляют, но не более того.

Виолетта ранее промолчала, но чтобы кто-то приживлял оторванные части тела и одновременно убирал раны на всём теле, как это недавно сделал я с эльфом — о таком она раньше никогда не слышала. Короче, моё лечение оказалось покруче местного «чуда» и это не могло не радовать.

Из рассказа сестры я понял, что хожу по очень тонкому льду, позволяя себе грубить «уважаемым» горожанам. А еще, раз я уже не служу в Храме, то и мантию послушницы носить не имею права. Этим я нарушаю неписаные законы общества. Расхаживая в мантии, и позволяя себе неподобающее поведение, я навлекаю на себя гнев священнослужителей Культа. Короче, я действую на грани фола, а так как я еще незамужняя девушка, сирота, то вообще права голоса и своего мнения иметь не могу.

Именно поэтому качание своих прав, торг на повышенных тонах и крики с моей стороны произвели на Виолетту столь неизгладимое впечатление. Пожалуй, только бродячий эльф в этом городе находился с нами на одном уровне социальной лестницы. Не удивительно, что эти ребята такие вспыльчивые. Кому бы понравилось к себе заведомо презрительное отношение?

Оказавшись у входа в здание гильдии авантюристов, я уже не чувствовал себя так уверенно, как раньше. Виолетта старательно запугивала меня тяжелыми последствиями неподобающего поведения, вроде висения на дыбе, публичной порки плетьми и пожизненной каторги на рудниках. Я заходил в холл гильдии с щемящим чувством собственной неполноценности, заранее ожидая, что на меня будут смотреть, как на г*вно, но внутренне я никак не мог смириться с таким положением вещей.

Если меня будут откровенно унижать, я не смогу смолчать, а если после ответного выпада меня пошлют из гильдии, через неделю я окажусь на улице, а еще через две умру в канаве от голода. Во всяком случае, такую перспективу мне обрисовала сестра, но обещала, если что, замолвить за меня словечко перед лордом Селвишем, вдруг ему или его многочисленным сыновьям, племянникам, прислуге или личному конюху потребуется дежурная дырка для плотских утех. Спасибо, сестрица. Мне даже показалась, что она издевается надо мной, специально нагнетая атмосферу безысходности. Решила меня запугать, чтобы я вел себя потише.

Небольшой зал гильдии оказался абсолютно пуст. Я ожидал увидеть сидящие за столами команды авантюристов. Множество самодовольных весельчаков, шумно обсуждающих успешно выполненное или предстоящее задание, но подобные представления о жизни авантюристов были лишь плодом моего воображения, созданного и поддерживаемого авторами моего прошлого мира. Эти фантазии быстро развеял появившийся за администраторской стойкой калека.