Второй удар гонга

22
18
20
22
24
26
28
30

– Есть, сейчас принесу.

Когда он вернулся вместе с фонариком, с ним пришла Джоан Эшби.

– Вы можете пойти вместе со мной, если хотите, – любезно предложил Пуаро.

Он вышел из парадного входа, повернул направо и остановился перед окном кабинета. От дорожки его отделяло около шести футов травы. Пуаро наклонился, посветил фонариком на траву. Потом выпрямился и покачал головой.

– Нет, – произнес он, – не здесь.

Затем замолчал – и стоял неподвижно. По обеим сторонам от газона тянулся широкий цветочный бордюр. Взгляд Пуаро сосредоточился на бордюре справа, где росло много астр и георгинов. Луч его фонарика был направлен на переднюю часть бордюра. На мягком грунте ясно виднелись следы ног.

– Четыре следа, – пробормотал Пуаро. – Два ведут к окну, два от окна.

– Садовник, – высказала предположение Джоан.

– Нет, мадемуазель, нет. Присмотритесь получше. Подошвы маленькие, изящные, каблуки высокие… это женские туфли. Мадемуазель Диана говорила, что она была в саду. Вы не знаете, она спустилась по лестнице раньше вас, мадемуазель?

Джоан покачала головой:

– Не могу вспомнить. Я так торопилась, потому что уже дали гонг, и думала, что слышала первый удар. Кажется, я помню, что дверь ее комнаты была открыта, когда я проходила мимо, – но не уверена. Дверь миссис Литчем-Рош была закрыта, это я знаю.

– Понятно, – сказал Пуаро.

Что-то в его голосе заставило Гарри бросить на него пристальный взгляд, но детектив просто слегка хмурился каким-то своим мыслям.

В дверях они встретили Диану Кливз.

– Полицейские ушли, – сказала она. – Все… закончилось. – И тяжело вздохнула.

– Можно попросить вас на пару слов, мадемуазель?

Она прошла вперед, в маленькую столовую, Пуаро вошел за ней и закрыл дверь.

– Ну? – Диана казалась немного удивленной.

– Один маленький вопрос, мадемуазель. Вы сегодня вечером в какой-то момент ходили по цветочному бордюру возле окна в кабинет?

– Да. – Она кивнула. – Около семи часов и еще раз прямо перед обедом.