– Говорите, можете доказать?.. – Жоакин утомленно потер переносицу. – Что ж, извольте! Только не зовите стражу, когда вас поволокут в приют для умалишенных. Герр Андерсен, – окликнул он Юстаса. – Будьте добры, проводите Его Высочество. И еще: сообщите полиции и всем гарнизонам о его неприкосновенности. Все, можете идти.
Едва за Юстасом, как всегда исполнительным и аккуратным, закрылась дверь, президент в изнеможении откинулся на спинку стула.
– Если бы не его папаша, я бы решил, что он паршивая овца в семействе, – поделился он с другом, глядя в потолок.
– Мы знаем кого-то еще из Спегельрафов? – уточнил тот, напрягая память.
– Клемент, из Сыскного.
– Точно, – щелкнул пальцами Леопольд. – Любопытный человек: аристократ, но живет на служебной квартире, по карьере продвигается сам… и не подумаешь, что они родственники. Как причудлива порой природа…
– К слову. О рекрутах.
Траубендаг не всегда понимал ход его мысли, но откликался незамедлительно.
– Как только было объявлено о повышенном довольствии, число желающих вступить в ряды армии увеличилось в полтора раза. – Он сверился с бумагами. – И это только на первой неделе. На второй – уже вдвое.
– Хорошо, – кивнул Жоакин. – Как справляется Петрик?
– На удивление ровно. Ни после выборов, ни позже его подразделение не сбавило оборотов. Похоже, ему удалось построить идеальную структуру, что существенно облегчает задачу. Под его контролем сейчас почти вся промышленность.
– И снова семейные ценности, – хмыкнул Жо. – А что его отец? Помнится, именно он раньше держал эту область.
– Решил отойти от дел, насколько мне известно.
Президент Мейер поднялся со своего жесткого сиденья и прошелся по кабинету. Затем вернулся к столу и с тоской оглядел горы бумаг, накопившихся за неделю. Ежедневный расчет рабочих казался ему теперь легкой разминкой для ума.
– Стоит ли нам наведаться в Гильдии и назначить нового главу Дома Весов? – осторожно нарушил молчание Леопольд.
– Спроси Петрика, нужен ли ему этот пост, – отозвался Жоакин. – В любом случае погоды это нам не сделает.
Как же смертельно он устал.
От всего: от здания Коллегии, от кабинета, от бумаг, от умного, понимающего все Леопольда. Ему хотелось бежать вперед и не оглядываться, упасть в траву и замереть. Вот уже два месяца Жоакин практически не покидал этой комнаты, целыми днями подписывая бумаги и встречаясь с людьми, совершенно ему безынтересными. Им было плевать на идеи о государстве, на народ, они хотели лишь прощупать границы дозволенного, узнать, сколько власти им удастся удержать при новом режиме. Предлагали деньги, землю.
Решение пришло к нему спонтанно:
– А что тебе известно о деятельности Якоба и Борислава? Мне уже давно не приходилось видеть от них никаких документов. Хотя средства поступают исправно, я бы хотел быть в курсе деталей.