Леопольд недовольно поморщился и поскреб трехдневную щетину.
– Мне известно не больше, чем тебе. Окопались в своем квартале и здесь не показываются. Стоит ли беспокоиться?
– Думаю, самое время навестить их темное логово. – Жоакин уже стоял в дверях, натягивая пиджак со стоячим воротничком. – Идем.
Чтобы полностью обеспечивать деятельность Комитета и его членов, не нужно было ни взяток, ни принудительного лишения аристократии их средств и наделов. И благородные юнцы, и почтенные отцы семейств покорно несли свои бесчисленные гульдены единственному божеству, которое царило в их сердцах и умах, – зеленому сукну игорного дома. Рулетка, карты, кости – любой способ разориться был для них хорош.
Но за соблазнительным силуэтом Удачи, умело вращая колесо и останавливая его в нужный момент, стояли сторонники Жоакина – Якоб и Борислав. Их вотчиной стала сеть игорных заведений на «веселой улице» Хёстенбурга и еще в паре крупных городов.
Игорный дом «Эрмелин» располагался в конце улицы. Казалось, путь с холма сам приводил гуляку к его красным полукруглым дверям. Вечер только начинался, и еще не все окна на улице разгорелись призывным огнем. В этот час можно было разглядеть трудовую изнанку вечного праздника: вытряхивали матрасы, завозили ящики с винами и пшеничным пивом, а девушки-зазывалы еще не заняли свои посты у дверей заведений. Улица работала, как отлаженный механизм, и ее дешевый блеск радовал глаз Жоакина, хоть он и не подавал виду.
У самых дверей их с Леопольдом перехватил Якоб: еще более располневший за последние годы, с глазами навыкате и в узком жилете с серебряной нитью, он походил на упитанного карпа.
– Президент Мейер! Герр Траубендаг! Такое удовольствие видеть вас здесь! Почему не предупредили? Все это было бы слишком неожиданно, если бы у посыльных не были такие длинные ноги, – с порога зачастил он, делая шутливые полупоклоны и разводя руки в стороны.
– Боитесь, что вас застанут врасплох? – благодушно поддел его Жоакин.
– Ни в коем случае! – Он ухватил обоих гостей за локти и поволок мимо ресторана и главного зала, где вовсю шла подготовка к прибытию игроков, в дальний кабинет.
Кабинет представлял собой просторную комнату со стенами, обитыми атласными обоями с цветочным узором ромбами, и несуразно большой хрустальной люстрой, нижние подвески которой почти достигали поднятой крышки рояля. Казалось, сюда составили самые изысканные и дорогие предметы, которые только удалось раздобыть. Жоакину было известно о том, как сразу после переворота разграбляли полуразрушенный дворец, и о том, как некоторые должники расплачивались своим имуществом, но теперь он видел результаты своими глазами.
Якоб с видом радушного хозяина усадил их на пунцовую плюшевую софу и распорядился о напитках. Как только принесли бокалы и ведерко с шампанским, он замер посреди комнаты и выжидательно уставился на коллег по Комитету.
– Итак…
– Итак, – взял слово Леопольд, отставляя в сторону бокал. – Собственно, причина нашего визита – в вашем долгом отсутствии. Ни вас, Якоб, ни Борислава мы не видели уже месяца два. А может, и больше.
– Не может быть! – всплеснул ладонями Якоб, и многочисленные перстни рассыпали брызги света по всему кабинету. – Столько времени прошло?.. Все дела, дела не отпускают меня ни на минуту. Я, признаться, порой и ночую прямо здесь.
– Ну, это-то как раз неудивительно, – отозвался Жоакин. – А что Борислав? Он здесь?
Похоже, что этот вопрос доставил управляющему игорного дома особое неудовольствие.
– Ах, он… он в разъездах, все время колесит по провинциям. Налаживает связи, открывает новые заведения. – Якоб неопределенно повел глазами из стороны в сторону.
– И все же отчетность… – продолжил настаивать Леопольд.
– Если тебе так не терпится навести порядок в счетах, то пройдите в кабинет к Якобу и разберитесь с ними, – раздраженно отозвался Жоакин. – С меня на сегодня хватит.