– В… библиотеке Виндхунда я обнаружил записи нашего предка. Он был ученым и посвятил жизнь созданию лекарств. Я изучил его записи так усердно, как смог, и нашел разумными, даже опережающими время. – Антуан открыл двери кабинета, своей алхимической обители. – И некоторые составы удалось повторить и применить. Люди довольны, им становится лучше.
Клемент вошел, озираясь, словно ребенок. Ему повезло больше, чем Антуану, – лаборатория была не горсткой черепков и прахом рукописей. Ученик Фландра осмелился на большее, чем призрачный наставник: большую часть комнаты занимали стеллажи, наполненные всеми книгами по алхимии, ботанике и лекарскому искусству, что удалось раздобыть; на других полках, строго по размеру и форме, выстроились колбы, реторты, тигли и перегонные кубы. Особую гордость представляла коллекция окуляров с двойным и даже тройным увеличением, необходимых для отделения нужных частей растений.
Но главным в комнате был стол, плотно придвинутый к окну, со сложной системой очистки воздуха: широкий медный раструб располагался прямо над газовой горелкой и вытягивал опасные испарения в приоткрытое окно. Эссенции, сотворенные еще в замке, подходили к концу, но ровный ряд флаконов темного стекла стоял в тени, за особой витриной, которая запиралась на замок.
– Это потрясающе, Антуан!.. Никогда бы не подумал, что ты найдешь свое призвание в подобном. – Клемент прошел вдоль стеллажей, сцепив руки за спиной, чтобы ничего случайно не повредить. – Так, говоришь, твое лекарство помогает от всех болезней? Но ведь существует бесконечное количество хворей, и к каждой нужен свой подход.
Антуану польстило такое внимание и восхищение, но раскрыть весь свой замысел он не мог.
– У болезней, терзающих нашу страну, есть много общих черт, – уклончиво ответил он.
– Должно быть, ты имеешь в виду эпидемию, которая свирепствует сейчас в трущобах. Лихорадка, судороги… ужасное зрелище. – Младший Спегельраф брезгливо поежился. – Неизвестно, кто завез в Хёстенбург эту заразу и как она передается, но люди умирают. Будь осторожен, чтобы не заболеть ей тоже.
– Мне это не грозит. Но моя миссия… я должен довести эликсир до совершенства. – Король тоскливо взглянул на рабочий стол и ящик, где он хранил журнал Фландра.
Сегодня он должен попробовать изменить пропорции. Вероятно, заменить один из ингредиентов на более действенный. Например, использовать вытяжку из спорыньи, дарующую, согласно трактатам, счастье.
– Похоже, для тебя это очень важно, – отчего-то с сомнением в голосе отозвался Клемент.
Антуан, чтобы не продолжать эту тему, отошел к столу. Присутствие брата все еще не позволяло ему сосредоточиться на предстоящих экспериментах.
– Мне… сказали, что ты ходил сегодня в Золотой квартал.
– Хочешь сказать, доложили? Да, я был там.
– Но там одни развалины.
– Я был во дворце, – признался Антуан. – Это навело меня на некоторые мысли.
– Какие же? – Клемент сделал пару шагов к нему и теперь смотрел через плечо брата.
– Его необходимо восстановить. Такое положение нелепо и оскорбительно, так быть не должно. – Голос короля звучал тверже, чем он сам ожидал.
– Ты прав! Признаюсь, никогда не задумывался об этом, но Дом Зодчих с радостью взялся бы за реконструкцию. К тому же странно, что правительство занимает всего лишь этаж в Судейской коллегии…
– Так ты думал о президенте? Нет, дворец по праву принадлежит мне и королевской семье. А как только мне удастся излечить людей, следующим шагом будет избавиться от Чудовища, прибравшего страну к рукам… – Речь получилась почти такой же пламенной, как и те, что он произносил в ратуше.
Клемент выглядел ошарашенным, почти напуганным. Каким бы благодарным слушателем тот ни был, Антуан позволил себе забыть, как предан его брат новой власти. Непростительная беспечность.