— Я и не собираюсь выходить замуж. А кто из вас меня похитил — ты или Усман?
— Я, я… — Сам не свой Усман отпустил руль и обеими руками стал бить себя в грудь, а машина свернула в кювет и мотор заглох.
— Что ты делаешь?! — орет Исабек.
— Все, хватит с меня! — крикнул Усман и ударился головой о потолок машины.
— Так бы давно и сказал. А при чем здесь Исабек?
— Он необходим как свидетель, — заявляет Усман, почесывая голову.
— Свидетель чего, преступления? — смеется, приставив ладонь ко рту, Асият.
— Учтите, — заявляет Исабек самым серьезным тоном, бросая маску, — я тут не при чем, я ничего не видел, ничего не слышал, ничего не знаю — это ваше дело, разбирайтесь сами! — И выскакивает из машины, хлопнув дверцей.
— Трус несчастный! — крикнул Усман в тщетной попытке завести машину. — Чем иметь таких друзей, лучше остаться одиноким. Убирайся, ты теперь нам не нужен!
Асият еле сдерживает смех. Усман не может завести машину и зовет Исабека на помощь. Открыли они капот, поковырялись в моторе. Дождь все еще моросил. Исабек недовольно ворчал. Попытались завести и ключом и без ключа, все тщетно. Оба они были растеряны, испачканы в грязи, как черти. Теперь их к без масок нельзя было узнать. Асият, сидя в машине, догадывалась, в чем дело, бензин не поступал, что-то случилось в карбюраторе.
— Ну что с ней? Машина же новая… — недоумевал Усман. Он пока в машине знал то, что на виду, а в моторе не разбирался, не смыслил ничего. Колдовали, размышляли, садились в машину, опять вылезали. Наконец, когда все уже, по их мнению, было испробовано, Исабек вспоминает о том, что Асият училась водить машину и обращается к ней. Туман рассеялся, уже развиднелось. Скинула Асият бурку, вышла, открыла капот, сняла колпак, проверила карбюратор, и в бачке нашла маленькую гаечку, ввинтила ее на свое место. Им же об этом она ничего не сказала, а для виду стала еще что-то проверять, аккумулятор, провод, свечи…
— Помогите вытолкнуть ее из ямы… — сказала она.
Они оба поднатужились, почти по колено увязнув в грязи, и вытолкнули машину на дорогу. Асият сидела за рулем, и, высунувшись из окошка, крикнула им:
— Ну-ка, еще чуть-чуть подтолкните, так, так, может быть, заведется, еще, еще…
Ничего не подозревающие уставшие, мокрые джигиты послушно исполняли то, что она велела, а Асият вдруг завела машину, включила скорость, задние колеса немного забуксовали, обдали их грязью, машина тронулась и умчалась, оставив их, этих незадачливых, растерянных «похитителей». Они бросились за ней. «Эй, эй, постой, Асият! Асият! Что ты делаешь?». Сначала было обидно и стыдно, даже зло взяло, кепкой вытер Усман свое мокрое, испачканное грязью лицо, сел на мокрую землю, удрученный и обескураженный. Вот почему горцы говорят: «Не делай того, что тебе не присуще, если не хочешь, чтоб с тобой случилось то, что никогда не случалось». Посмотрел на своего друга, на его жалкий, мокрый, грязный вид и смех его взял; показывая пальцем на Исабека, вдруг захохотал Усман. Смеялся и Исабек, показывая в свою очередь пальцем на Усмана. Оба, схватившись за животы, не в силах были унять смех, закрутились, оглашая округу хохотом.
Вот почему Усман все улыбался и был так равнодушен к разговору матери.
Асият благополучно доехала вот сюда, к этому новому дому, немного озябла, изнервничалась. Зашла внутрь, разожгла печь в одной комнате, бросила в духовку картошки и, сидя у печи, задремала. В таком положении ее и застал Усман. Он, конечно, никак не ожидал найти ее здесь, а когда увидел ее, свернувшуюся, как котенок, на подушках, неслыханно обрадовался, вытолкнул быстро Исабека, приговаривал: «Кыш, кыш, не мешай, ты больше мне не нужен, уходи!» — И выставил его в ночь.
— Поздравляю! — говорю я и обеими руками пожимаю руку Усмана. — Надеюсь, на свадьбу пригласишь?
— Самым почетным гостем будешь, Мубарак, — сиял Усман и, смеясь, добавил: — Может быть, она еще чего выкинет, а? Пускай делает что ее душе угодно, такой она мне больше нравится! Ха-ха-ха!
Глава восьмая
ebooksa