— Это в Давлаши, по-моему, строится лучший Дворец культуры по грузинскому проекту, да?
— Да-да, у нас…
— И ты решил работать? И тебе, конечно, все равно, где работать и что делать?
— Почему? Отец мне сказал, что Уста-Афанасий из меня человека сделает, — простодушно объясняет парень, почесав затылок и вызвав еле заметную улыбку у мастера.
— Так и сказал? Ты вот осмотрись, что к чему, даю тебе два дня на размышление. Это вот наш цех, ребята у нас неплохие… Если тебе на самом деле станет по душе наше дело, да-да, чтоб это было не на время, а на всю жизнь, если ты утвердишься в этом — пожалуйста, я попрошу, чтоб тебя определили. Надеюсь, ты понимаешь меня?
Алибек не ожидал такой холодной встречи после стольких восторженных напутствий отца и застыл в недоумении. Он даже посмел упрекнуть в душе отца за предрасположенность к человеку, который его даже не помнит. Как это мог отец ошибиться в человеке? Да, парень был не на шутку разочарован.
— Тебя Алибек звать?
— Да, Алибек.
— Кончится рабочий день, вместе пойдем домой. А пока помоги Валентину отнести готовые рамы на склад, — и мастер показал на долговязого.
Алибек, чуть приободренный, быстро скинул свой немного помятый вельветовый пиджак, положил на доски и папаху снял, и рубашку, обнаружив крепко сложенное, мускулистое тело в бронзовом альпийском загаре. Поплевал на ладони, как бывало в детстве, когда при стрижке овец помогал отцу. Уста-Афанасий довольным взглядом окинул его: «Вот это руки! К ним еще и пытливая голова — и выйдет человек… Сможешь ты гордиться, Усман, своим сыном…»
Уста-Афанасий хорошо знал его отца; но не хотел выдавать себя, а то черт знает что возомнит этот парень. А как же Уста-Афанасий мог не знать Усмана, когда он, осиротевший в годы войны, воспитывался вместе с Усманом в одной сакле у тети Усмана в ауле Давлаши, что за Дербентом в Джалганских горах. И школу они вместе окончили, а после… разбрелись кто куда. В прошлом году Уста-Афанасий встретился с отцом этого парня в ауле Давлаши, где строится лучший Дворец культуры, и было им о чем вспомнить, только времени не нашлось у гостя зайти в саклю к Усману.
— Как-нибудь в другой раз, дорогой Усман, — машина наша уезжает, и я не волен остаться. Будешь в городе, заходи.
— Как ты ко мне, так и я к тебе, — с досадой проговорил тогда Усман.
— Не сердись, старина. Может быть, осенью удастся приехать, вот тогда…
Вот так они расстались в прошлом году, и Уста-Афанасию не пришлось осенью поехать вновь в Давлаши. Но оттого, что друзья видятся редко, разве они перестают быть друзьями?
Уста-Афанасий — авторитет. Его знают во всем городе. И если хотят сказать о строительном управлении, говорят — не там, где начальник такой-то или где прораб, главный инженер такие-то, а там, где наш Уста-Афанасий.
«Это дело рук такого-то Уста, жаль, чтоб такие руки покоились в земле, очень жаль, — говорят горцы, вспоминая о том или другом знаменитом мастере, чьи дела восхищают людей долго и после смерти, и добавляют: — Но не оскудела наша земля на такие руки. Дай бог ему здоровья, Уста-Афанасий тоже такой же изобретательный, такой же славный мастер, умеет из дерева рождать сказку. Вы видели марши основных лестниц и ограждения веранд, перила из строганого леса в новом здании ковровой фабрики? Отлично сработано, просто любо глядеть…» И часто обращаются горцы к этому мастеру своего дела, когда он бывает в горных аулах, — а в горах он бывает нередко, потому что во многих аулах есть стройки, подведомственные этому строительному управлению, такие как ковровые фабрики, комбинаты художественных изделий, индивидуальные жилые дома в новых поселках.
Много лестного и доброго слышал я о нем от людей, и мне доводилось видеть Уста-Афанасия за работой. Не спеша, тщательно отбирая доски, измеряя и отмечая своим красным карандашом, он стелил полы, подбивал потолки, строил перегородки, подгоняя не гвоздями, а, как положено, доска в доску. Хотя движения его казались замедленными, но работу за день делал за двоих.
Приятно было сознавать, что перед тобой мастер, на самом деле достойный хвалы, и что люди не ошиблись, дополнив его имя словом «Уста».
Пригляделся Уста-Афанасий к сыну своего друга, и пришелся он ему по душе. Может, присущей сельскому парню скромностью, уважением к старшим, может, умением слушать и понимать собеседника, а может быть, иными, видными только ему, Афанасию, качествами, кто знает. Может быть, он напоминал ему отца и молодость… В этом парне было удивительное стремление до самых тонкостей постичь тайну ремесла. Делал дело он увлеченно, и, что приятно удивило учителя, никогда не бросал его, не доведя до конца. А это редкое качество.
ebooksa