— Вот она, пожалуйста.
— Спасибо, — выговорил директор и быстро спрятал бумажку в карман. И я подумал, у него уже, две из четырех. — А не смогли бы вы мне сказать, Антонина Ивановна, где другая копия?
— Другая у него, у начальника вашего участка. А третья — вот в деле, подшитый, первый экземпляр, — развернула она папку.
Директор совхоза наклонился к столу так, будто зубами хотел вырвать эту бумажку.
— А вы не смогли бы дать мне и этот экземпляр?
— Что вы! Нельзя, это же документ.
Тут на Ражбадина что-то нашло. Волк молится, повторяя «О, аллах!» до тех пор, пока пройдет крутизна. В недоброй усмешке скривились у Ражбадина губы, тело его вздрогнуло, напряглось, как у льва перед прыжком, и он вдруг схватил эту бумажку в том месте, где стояла его подпись, хотел рвануть, но главбух быстро прикрыла дело и прижала к груди, как ребенка.
— Что вы делаете? Как вы смеете? — не своим голосом закричала женщина.
— Этот документ недействителен, очень прошу аннулировать! — выговорил Ражбадин. Когда он поднял голову, я увидел, что лицо его стало бесцветным.
— Никак нельзя, нет!
— Очень прошу…
Вдруг все вокруг преобразилось, пробудилось, женщины заговорили в один голос, заступаясь за свою начальницу. А он, будто застигнутый с поличным преступник, спохватился и, позабыв о моем существовании, вылетел из канцелярии, едва касаясь ногами паркетного пола.
Да, искренне жаль стало мне Ражбадина: сколько притворства, сколько волнений и тревог пришлось испытать ему, и все это только потому, что какой-то негодяй совершил подлог.
Неудача будто подстегнула директора совхоза. Он, не оглядываясь, легко взбежал на следующий этаж и ворвался в приемную начальника. Я еле поспевал за ним. Черноглазая, круглолицая секретарша весело щебетала о чем-то по телефону. При нашем появлении брови у нее взметнулись, лицо насторожилось. Бросив: «Я тебе позвоню», положила трубку и сказала:
— Он занят, просил не беспокоить.
Ражбадин, по-моему, даже не заметил ее присутствия, оглянулся, чтоб убедиться, следую ли я за ним, и рванул высокие полированные двери. До меня из кабинета донесся бой тамтамов.
Кабинет, что волейбольная площадка, ни больше и ни меньше. Хозяин кабинета, а это был толстяк Хафиз, с утра смотрел телевизионную передачу: «Ритмы Африки». Заметив нас, он приглушил звук и как бы делая одолжение, подошел к нам, пожал руки, сел за свой массивный стол и нас пригласил присесть.
— Какими судьбами в город? — спросил он, откинулся к спинке кресла, засунув большие пальцы под подтяжки на белой сорочке.
Я сразу обратил внимание, что в помещении приятная прохлада, огляделся: в окно вделан бытовой кондиционер. На улице такая жара, а здесь благодать. Ражбадин перевел дух.
— Дело у меня к вам, уважаемый Хафиз, — проговорил, откашлявшись, директор, сжав, как говорится, в кулаке гнев и возмущение.
ebooksa