— Ты кто? — Витя едва сдерживал дрожь в голосе. — Ты кто? Ты меня слышишь? Ты меня правда слышишь?
В замочной скважине провернулся ключ. Верхний замок. Потом нижний. У него есть секунд пятнадцать‑двадцать.
Витя остановил запись, вытянул шнур питания из розетки, нацепил крышку на корпус магнитофона и кряхтя, стащил его со стола. Аппарат отказывался влезать в шкаф, цепляясь то за мамин плащ, то за одеяло на дне, то за постельное белье. С громадным трудом он запихнул его внутрь в тот самый момент, когда дверь отворилась и мама с порога сразу же позвала его:
— Витя! Вить! Ты дома?
Запыхавшись, он перевел дыхание и откликнулся:
— Дома, мам… сейчас…
Кое‑как задвинув дверцу шкафа, он схватил свою майку и промокнул разлитую по столу воду. Не должна заметить.
— Ну, где ты там? Иди возьми сетку, тяжело…
Витя побежал в прихожую, обнял маму, взял сетку с продуктами и понес на кухню.
— Как день прошел? — спросила мама. — А почему ты не на улице? — удивилась она. — Максим гуляет, спрашивал, где ты…
— Я… — судорожно соображая, подал он голос из кухни. — Я… зачитался…
— Так я и думала, — сказала она. — Жюль Верн?
— Ага!
— Слишком много ты читаешь. Смотри, делай перерывы, а то зрение сядет. Иди, в мяч с ребятами поиграй.
— Да, мам, иду!
Он разгрузил сетку, выскочил из кухни, натянул кеды и чмокнул ее в щеку.
— Я люблю тебя, мамочка!
— Я тебя тоже люблю, сын. — Она серьезно посмотрела на него, и в ее глазах он прочитал и печаль и благодарность и… что‑то еще. Что‑то неуловимо важное.
Кажется… не заметила… — подумал он, глядя на огромный шкаф, освещенный яркими лучами утреннего солнца. Мама уходила на работу к девяти — в шкафу висели ее платья, и она, конечно же, выбирала одно из них, пока он спал. На кухонном столе Витя нашел записку: «Завтрак на столе, много не читай, сходи погуляй и обязательно напиши письмо бабушке. Целую, мама».
Но Витя даже не взглянул на приготовленный завтрак — вареное яйцо, сосиску и два кусочка прожаренного с маслом хлеба.
ebooksa