— Слышь, продай куртку!
Кто-то ткнул Витю в бок, довольно больно — он замер и едва не выпустил руку Лены.
Перед ним стоял дылда с лицом, усыпанным крупными оспинами, рыжий и грязный, как оборванец.
— Я… — опешил Витя.
— Скока хошь? Давай сымай, я померю!
Тощая, но жилистая рука потянулась к Витиному вороту, но вдруг между ним и дылдой возникла Лена. Она посмотрела в глаза рыжему и уверенно сказала:
— Не продается.
— А ты кто? — удивился рыжий. — Я тебя не спраш…
— Не твое дело! Сейчас милицию позову!
— Эй… я же это… пошутил…
— А я нет!
Рука мигом исчезла.
Лена потянула Витю вперед.
Он чувствовал, как в груди стучит сердце. Откуда в ней столько смелости? — подумал он. — Наверное теперь она решит, что я слабак… Вот же…
Но когда они прошли под воротами с размашистой надписью «Преображенский рынок», она лишь на мгновение остановилась и сказала:
— Они наглые, пока не дашь отпор. Ты не дрогнул, молодец! Идем быстрее от входа!
Витя почувствовал щемящее чувство благодарности. Даже мельком она не показала, что заметила его слабость. Наоборот — похвалила!
Когда они проходили мимо ряда с черными горами семечек, возле которых носились стаи юрких воробьев, какой-то мужик попытался схватить его за локоть — неизвестно зачем. Витя быстро повернулся к нему и громко цыкнул, скорчив страшное лицо. Тот отпрянул от неожиданности.
Лена едва заметно улыбнулась и кивнула.
— Думаешь, они придут? — спросила она, едва перекричав зазывал.