Петля времени

— Что же делать?

Букмекер пожал плечами.

— Например… проиграть.

Андрей вскочил так резко, что стол едва не перевернулся.

— Проиграть Знаменскому⁈ Никогда! Я готовился к этому забегу три года!

— На нет и суда нет. Сожалею, что потратил на вас время. — Мужчина медленно затушил бычок в пепельнице, коснулся шляпы и начал подниматься.

Андрей лихорадочно соображал. Безумные мысли теснились в его голове и разрывали ее на части. Если букмекер сейчас уйдет, пути назад не будет. Никто больше не примет у него настолько крупную ставку. По мелочи, десять, двадцать рублей — пожалуйста, но такую — нет, исключено. А значит, все планы — коту под хвост. Прощай машина, прощай шикарная свадьба, прощай хорошее настроение… сколько тех чемпионских, даже если он выиграет — тысяча рублей. Слезы.

Он вдруг резко протянул руку и деревянным языком произнес:

— Стойте! Подождите! Я согласен!

Глава 31

1941 год

Расталкивая толпу локтями, Витя ринулся вперед, пока движущаяся река людей вновь не скрыла Лену. Он задел женщину с большим тазом, и тот выскочил из ее рук. По грязному тротуару покатились иссиня-черные бураки. Мальчик на мгновение замер. Сначала он хотел броситься помочь ей собрать овощи, но яростный крик женщины перечеркнул это желание. Синяя куртка Лены снова пропала.

— Ах ты гаденыш! — заверещала торговка как пожарная сирена.

Витя рванул левее, ускользнул от мозолистой руки, в два шага перепрыгнул противоположное течение толпы и снова увидел подругу. Лена стояла, там же, где и была — возле почерневшего от нагара казана. Он посмотрел левее — странный мужик с шершнями пропал. Товар его располагался в раскладном чемоданчике на ножках. Собрать такой — дело одной секунды. А был ли он вообще?

Витя нащупал коробок в кармане. Для чего же они нужны, эти шершни? Этого он так и не понял.

Народу все прибавлялась. Крики торговцев раздавались отовсюду одновременно. И все же в этой толпе он чувствовал себя спокойнее, нежели в мрачном холодном лесу. Здесь были люди, — на вид почти те же самые, что и в его спокойное время. Может быть, не такие… — он задумался, — … современные, одеты похуже, лица мрачные, серые и худые, но были и такие, кто несмотря ни на что улыбался. Кто толстыми губами вгрызался в сочный беляш, торчащий из газеты, и чавкал там смачно, что Витя едва сдержал слюну. Ему нестерпимо захотелось есть.

Пробираясь в толпе, он посматривал направо, чтобы не пропустить старика с ковром, а когда увидел тощую фигуру, невольно улыбнулся. Перед птичьим рядом на лотке он успел купить коробочку махорки и теперь протянул ее старику.

— Вот, держите. Правда, не знаю, такая или нет, я не разбираюсь…

— То, что надо! — Старик взял коробочку грязными мозолистыми руками, перевернул ее и прочитал крупные черные буквы: — «Главтабак». «Курительная номер три». Тридцать пять копеек, видишь, тут написано.

— А я… рубль отдал! — Витя вдруг испугался, что переплатил и густо покраснел.