— Да.
— Что ни говори, ты был на хорошем счету… как же тебя угораздило? — участливый голос допрашивающего даже стал каким-то заискивающим и было странно слышать этот разговор. — Вот уж не думал, что окажусь в этой роли, но что поделаешь…
— Белов… у меня будет к тебе одна просьба. А потом я все расскажу. Ты получишь новое повышение, звание, премию, новый кабинет и даже автомобиль. Дело, сам понимаешь, громкое. Такие шутки не каждый день находят на улице.
— Это уж точно… не каждый… — задумчиво согласился человек по фамилии Белов. — Жаль мне тебя, Гром. На что ты купился? Что тебе пообещали? Деньги? Золото? — Не дождавшись ответа, мужчина продолжил: — Эх… Как же ты Родину продал? Впрочем… не мне тебя судить, суд решит. Но раз ты по-человечески ко мне… так и быть. Все-таки столько в одном кабинете с тобой просидели. Давай, что ты там хотел?
— Передай своему сыну, чтобы он пристегнул ремень, когда будет ехать ночью в черной «Волге».
Наступила тишина.
— Гром… ты меня за дурака держишь? Ты за кого меня считаешь? Ване всего годик, какая «Волга», какой ремень?
— Когда он подрастет… Поклянись, что передашь! Это моя единственная просьба.
— Ты сумасшедший, точно.
— Я не слышу.
— Да хрен с тобой, Гром. Передам. Можешь сам ему написать. Держи ручку и бумагу, все равно будешь сейчас писать. И много!
— Хорошо. Как только он научится читать, отдай ему эту бумагу. От этого зависит его жизнь.
В камере скрипнули доски, потом голос ответил:
— Хорошо. Я сделаю это.
— И еще кое-что.
— Что?
— Дети ни при чем. Я просто нашел этих беспризорников и заплатил им по пять рублей. Каждому. — Тут голос стал громче, и Давид приложил палец к губам.
— Он… он это для нас говорит! Тише!
— … Их было шестеро, двое сбежали с деньгами, ну ты сам знаешь, шпана — дело ненадежное, но так было проще всего протащить аппарат через блокпосты.
— Судя по показаниям шофера, они с этим неплохо справились, — миролюбиво ответил Белов.