Движения Линвэнь отличались небывалым изяществом – вернее, не её, а Бога Парчового Одеяния. Другие, облачившись в проклятый наряд, теряли либо рассудок, либо всю кровь, без остатка, тогда как Линвэнь платье, напротив, делало неуязвимой и вдобавок даровало великую мощь! Прежде никто не слышал о таких способностях артефакта, да и кто бы мог подумать, что Бог Парчового Одеяния станет помогать той, кто отрубила ему руки, ноги и голову?
Все застыли от потрясения: и жители деревни, и пришлые монахи.
– Что в этом прекрасного? – возмутился тот, что с третьим глазом. – Прекрасно вас отделали?! В этом святилище есть хоть один нормальный человек? Или сплошные нелюди?
Цюань Ичжэнь рвался в бой – он мигом вскочил с земли и бросился в атаку.
– Я же говорила: не стоит здесь задерживаться! – прошептала Линвэнь Богу Парчового Одеяния, но тело её не слушалось.
Она локтем блокировала удар Циина и вступила с ним в схватку. Богиня колотила его с такой силой, что ветхие стены святилища Водяных Каштанов затряслись – того и гляди рухнут. Бог Парчового Одеяния воистину заслуживал вознестись – Цюань Ичжэнь столкнулся с достойным противником.
– Послушайте… извините за беспокойство, но не могли бы вы продолжить драку где-нибудь подальше от обители? Пожалуйста, отойдите немного! – возроптал Се Лянь.
Не успел он договорить, как толпа монахов вновь обступила его, и полсотни мечей, молотов и посохов обрушились на принца.
– Стойте, не надо! – вскинув руку, воскликнул Се Лянь, и под этот жалобный крик здание, которое стойко держалось так долго, наконец развалилось. На мгновение принц оцепенел, а затем выпалил в отчаянии: – Ну вот! Ни одно из моих жилищ и полугода не простояло! Теперь мне в самом деле придётся просить пожертвования на ремонт…
– Гэгэ, не расстраивайся, это всего лишь четыре стены, – попытался утешить его Хуа Чэн.
Се Лянь с трудом взял себя в руки, и тут Третий Глаз, прикрывая лоб, нетвёрдой походкой подался вперёд, преградив принцу путь.
– Нахальный юнец! Да как ты посмел?! Своими фокусами ты перечеркнул всё, чего я достиг! Кто твой наставник? Как давно ты следуешь пути? Из какого ты храма? Какому божеству поклоняешься? – наседал на принца монах, тыча в него пальцем.
Се Лянь резко обернулся, в его голосе зазвенела холодная сталь:
– Вы спрашиваете, кто я? Что ж, слушайте внимательно! Я его высочество наследный принц! На колени, смутьяны!
Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба, кое-кто из монахов в самом деле чуть не бухнулся наземь, но их тут же поспешили привести в чувство:
– Ты что творишь?!
– По… поразительно! Я и сам не понял, как…
– Мне более восьмисот лет, я старше всех вас, вместе взятых, и пересёк больше мостов, чем вы прошли дорог! – продолжил свою пламенную речь Се Лянь. – У меня есть храмы по всему миру, в каждом уголке земли найдутся мои последователи, а вы просто невежды, если не знаете моего имени! Я не поклоняюсь божествам – я и есть бог!
– Что?!
Весь этот пафосный вздор принц нёс не просто так, а с умыслом: когда слушатели замерли с отвисшими челюстями, тарелка в его руках вдруг взмыла в воздух – несколько десятков белых шариков разлетелись со свистом, словно дробь, и угодили прямиком в открытые рты людей.