– Мой генерал об этом не упоминал. Наверное, вы с Зелёным Демоном познакомились ещё в Сяньлэ.
Се Лянь обернулся к Хуа Чэну – тот вовсе не выглядел удивлённым: видимо, давно был в курсе. Тогда принц неуверенно обратился к Лань Чан:
– Вы действительно Цзя…
– Не говори! Молчи! – взвизгнула демоница и заткнула уши. – Не произноси это имя, меня уже никто так не называет!
Се Лянь осёкся, опустил руки и вздохнул. Чтобы не позорить семью в загробном мире, Цзянь Лань сменила имя и теперь отказывалась вспоминать о прошлом. Некогда благородная дама стала продажной девкой в городе духов! Разумеется, принцу было жаль её, ведь прежде она была его соотечественницей и последовательницей.
В этот момент что-то коснулось пальцев Се Ляня. Наклонив голову, он увидел, что Хуа Чэн, не поворачиваясь, взял его за руку. В облике маленького ребёнка тело князя демонов оставалось по-прежнему холодным, но от его ладошки исходило тепло.
Ци Жун, которому сочувствие было чуждо, лишь поцокал языком:
– Подумать только, в какую старую уродину превратилась наша красотка Цзянь Лань! Если меня не подводит память, ты и раньше-то особо симпатичной не была, но теперь совсем беда… – Услышав, как он поливает её грязью, демоница побледнела. – Кстати, кто отец этого монстра? Не мой ли венценосный братик? Хотя нет, у него небось мужское бессилие, вот и строит из себя недотрогу: мол, весь такой целомудренный и женщины его не интересуют! Ага, конечно! Не, сынок не его. Ах да, как я мог забыть: после падения Сяньлэ тебя же продали в одно заведеньице! Вот там-то юнъаньское отребье тебе ребёнка и заделало!
Принц не мог больше это терпеть, он собирался заткнуть брату рот, но Цзянь Лань его опередила – влепила тому пощёчину и рявкнула:
– Ты что болтаешь, тварь поганая?
От удара из носа у Ци Жуна хлынула кровь, он выпучил глаза и взревел:
– Ты, дрянь, даже до «злой» или «жестокой» недотягиваешь! Как ты смеешь бить меня, почти «непревзойдённого»?!
Цзянь Лань плюнула ему в лицо, схватила за шею и отвесила ещё несколько оплеух:
– Тоже мне важная птица! Только и умеешь, что языком мести! Куда ты лезешь к трём другим «непревзойдённым»?! Чем заслужил? Наглостью? Ты мне не указ!
Её слова задели Ци Жуна за живое, он вышел из себя, харкнул на землю и закричал:
– Гнусная баба, убери свои куриные лапы! Мерзость какая! Фу!
Завязалась драка – вернее, избиение Ци Жуна, который, связанный Жое, не мог пошевелиться.
– Се Лянь! Что же ты не вмешаешься? Где твоё милосердие?! – взвыл Зелёный Демон.
Принц одной рукой держал Фу Яо и, наклонившись, как ни в чём не бывало разговаривал с Хуа Чэном. Цзянь Лань с глазами, покрасневшими от гнева, пнула Ци Жуна и выдала:
– Да я бы лучше лишилась чести с простолюдином, чем позволила тебе, вонючему опарышу, меня хоть пальцем тронуть! Ты ничтожество, никчёмная падаль! Как ты смеешь кого-то называть отребьем? Сам-то кто?