– Почему?
Принц заколебался и в итоге ответил лишь:
– Ты не знаешь, насколько ужасна эта тварь…
– Ваше высочество! – перебил его Хуа Чэн. – Всё я знаю.
Се Лянь вспомнил, что Хуа Чэн сражался на стороне Сяньлэ и собственными глазами видел поле боя, усыпанное трупами. Но всё же он не был, как принц, свидетелем роковой битвы между Безликим Баем и Владыкой и никогда прежде не сталкивался напрямую с этим чудовищем.
– Дело не в том, что я в тебя не верю… – Се Лянь помотал головой. – Просто не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
В глазах Хуа Чэна зажёгся огонёк, и он улыбнулся.
– Гэгэ, не волнуйся. Я уже мёртв, а умереть во второй раз не так-то просто. Кроме того, ты забыл, что я говорил? Он ничего не сможет мне сделать, пока не найдёт мой прах.
Принц только теперь вспомнил об этом.
– Подожди! Это же самое главное! Саньлан, ты спрятал свой прах?
– Да, давным-давно.
Се Лянь кивнул, но потом снова задал вопрос:
– Достаточно надёжно? Он в безопасном месте?
– Как по мне, это самое безопасное место на свете, – спокойно ответил Хуа Чэн.
– Ты в этом абсолютно уверен? – не унимался Се Лянь.
Улыбка Хуа Чэна стала ещё шире.
– Если с ним что-то случится, для меня в любом случае всё будет кончено.
Се Лянь чуть не лопнул от любопытства, но вовремя сообразил, что выспрашивать подробности в пещере небезопасно: даже у стен могут быть уши. Зато теперь принцу хотелось задать другой вопрос: как умер Хуа Чэн? Это он тоже озвучить не решался. После смерти душа человека остаётся в мире людей, только если её что-то держит, чаще всего – страдания и обиды. Се Лянь беспокоился, что упоминание об этом причинит князю демонов боль, разбередит старую рану, да и сам принц не был уверен, что вынесет этот рассказ. Как вообще Хуа Чэн прожил эти восемь сотен лет?
Вдруг Се Ляня как молнией ударило, на спине выступил холодный пот, и он воскликнул:
– Саньлан!