– А? Что я говорил?
– Для меня едино: окружён ты сиянием или повержен в грязь, – значение имеешь только ты сам, – медленно и отчётливо произнёс князь демонов, а затем подмигнул принцу и, приподняв бровь, добавил: – Я чувствую то же самое.
У Се Ляня голова пошла кругом, он замер в недоумении, а потом вдруг звонко ударил себя по лбу.
– Я… Неужели я такое сказал?!
– Да, гэгэ. И не вздумай отпираться.
– Н-нет же! – Принц закрыл лицо ладонями.
– Хочешь взглянуть? Я найду этот момент и покажу.
Се Лянь тут же убрал руки.
– Не может быть… Саньлан, ты хранишь все эти моменты?!
– Вообще-то я пошутил.
– Я уже не знаю, чему верить!
– Честное слово!
За разговором они подошли к развилке, и тут налетел ветер. Заградив собой принца, Хуа Чэн повернулся и взмахнул рукой. В этом не было необходимости: ветер только растрепал волосы, но князь демонов действовал так непринуждённо, словно защищать Се Ляня было его естественной потребностью. Принц невольно отметил, что, когда Хуа Чэн не смотрит на него, лицо князя демонов приобретает совсем другое, суровое выражение.
– Саньлан!
Хуа Чэн обернулся и снова заулыбался:
– Ваше высочество, что случилось?
В голове принца зазвучал уверенный голос, который говорил, что для Хуа Чэна он поистине бог. Принц сжал кулаки так, что ногти впились в ладони.
– Мне нужно будет многое тебе сказать, когда мы закончим с делами.
– Хорошо, – кивнул Хуа Чэн. – Буду ждать.
– Фэн Синь с Му Цином выбрались из пещеры?