— Отправил в архив за контрактами там…
— Лена! — с отчаянием восклицает Наташка, и из глаз её выкатываются две слезинки.
— Ну и… — с негодованием восклицает Лена. — Я захожу через три минуты в этот архив, а он напал на Наталью сзади.
Она широко расставляет руки и резко прижимает к себе, показывая, что делал Зевакин. И мнёт её, вырваться не даёт.
— Я, говорит, всё равно, своё получу, и ты ещё за вчерашнее ответишь. Кобель он! Вечно к молоденьким девочкам клеится, но чтобы так прям руки распускал, такого не было ещё. И прям юбку задирает.
Твою дивизию! Наташка, не выдерживая этого рассказа, выскакивает на улицу. Я киваю, и Виктор выбегает за ней.
— Не знаете, куда он поехал? — спрашиваю я спокойно.
С виду спокойно. Внутри рвутся фугасы и глубинные бомбы, сердце разбивается о грудь, превращаясь в кровавое месиво, я дышать не могу, не то что…
— Знаем. Он созванивался с друзьями. В бар «Интуриста» пошёл. Я-то как закричу, мол, что же вы делаете, а Наталья вырвалась, схватила трубку и ноль-два начала набирать, вот он и… ну, ушёл, в общем. Наговорил ещё всего… Но мы его таким ещё не видели…
— Думаю, и не увидите, — киваю я. — Пойдёмте, девочки. Вас ребята по домам развезут. Спасибо, что Наталье помогли…
Я выскакиваю вслед за Наташкой. Ребят прошу отвезти девчат, а её запихиваю в свою машину. Забираюсь следом и захлопываю дверь.
— Домой? — спрашивает Алик.
— Нет, — всё ещё спокойно отвечаю я. — Поедем в «Интурист». Наташа ещё не ужинала.
— Домой, домой, — шепчет Наташка. — Пожалуйста, домой…
— Поехали в «Интурист», Алик, — повторяю я. — Всё будет хорошо, милая, всё будет хорошо.
Но всем одновременно хорошо быть не может. И не будет. Это я обещаю…
12. Легкая жизнь и безнаказанность
Месть — это блюдо, которое подают холодным. Да-да, всё верно. Но вот какое дело, я — не граф Монте-Кристо. В некоторых случаях я не имею желания или возможности, а иногда даже и намерения ждать хотя бы минуту.
Сейчас случай именно такой. Пожарный. В груди полыхает. Столько любопытных мыслей проносится в моей голове. Я вспоминаю даже виденные когда-то китайские иллюстрации, показывающие жестокосердие палачей и изощрённость пыток.
Но не стану же я, честное слово, подвешивать этого козлину в клетке, где он будет согнут в три погибели. Если кормить его исключительно отварной говядиной, он скончается в страшных муках примерно через месяц.
ebooksa