Цеховик. Книга 13. Тени грядущего

Я переношу тяжесть на левую ногу, а правой резко и точно, прочертив дугу в душном воздухе, херачу его по уху. Хрясь! Какой сладкий звук. Зевакин складывается, как гуттаперчевый, падая на стойку. Стакан вылетает из руки. Те из окружающих, кто видит это, замолкают, но в целом атмосфера в баре пока остаётся прежней.

Только меняется музыка. Из динамиков несутся первые быстрые, ритмичные аккорды Uriah Heep. Диджею респект! Спасибо, братишка! Этот ритм мне подходит!

This is a thing I’ve never known before

It’s called easy livin"

This is a place I’ve never seen before

And I’ve been forgiven

Easy livin" and I’ve been forgiven

Since you’ve taken your place in my heart

Прямо гимн «Интуриста» получается, исполняемый специально для нашего гостя товарища Зевакина. Это то, чего я никогда не знал, и называется оно лёгкой жизнью, старательно выводят музыканты. Это то, чего я никогда не видел и теперь я прощён.

Лёгкая жизнь и безнаказанность. Что ещё нужно-то? Ну, разве что вот это…

Я поднимаю его голову за волосы и бью мордой о стойку. Он пьяный, болевой порог повышен, так что придётся как следует постараться, чтобы занятия пошли на пользу.

Хватаю его за шкирятник и тащу на выход, краем глаза замечая некоторое смятение вокруг.

— Если напился, — громко заявляю я, — не хулигань, веди себя прилично!

Я ещё неплохо держусь, вернее, сдерживаюсь. Крепкие на вид дружки Зевакина приходят в себя и бросаются следом. Но Виктор делает предостерегающее движение, чуть раскрывая пиджак, и они сбрасывают обороты.

Мы оказываемся в вестибюле у лифта. И тут уже ид, вырываясь из области бессознательного, овладевает моим телом, превращая меня в животное существо, лишённое всего человеческого.

Бац! Бац! Бац! Бац! Бац! Бац! Бац! Бац! Бац! Бац! Бац! Бац! Бац! Бац! Бац! Бац! Бац!

Визжит какая-то баба, нарушая монотонный звон наковальни, работающей в голове в ритме «изи ливинг». Летят брызги. Лес рубят, не до щепок. Обескураженно звякает лифт, подвозя партию фирмачей. Ну, чем вам не экзотика? Смотрите, настоящая дикая жизнь. Россия-матушка! Наслаждайтесь!

Я затаскиваю тушу Наташкиного начальника в лифт и нажимаю кнопку первого этажа. Фу-у-х… Полегчало. Нет, правда. Снимаю с руки мокрую салфетку и бросаю ему в рожу. Хрипит, пыхтит чего-то там.

Всё-таки дикий мы народ, нетолерантный. Жестокий.

Дзинь.