Страта. Выживание

— В каком смысле уничтожена? С кем ты тогда говорил?

Обычно каменно-спокойный японец чуть дёргает головой.

— Противник уже был внутри. Один из наших бойцов погиб, второй подорвал себя, вместе со всей базой.

Ещё пару дней назад, внутри меня поднялась бы лёгкая волна паники. Сейчас же, я относительно спокойно задаю вопрос.

— Как действуем дальше?

Какое-то время собеседник молчит, явно задумавшись. Выйдя из этого состояния, отвечает.

— Идём к аэропорту. Сейчас, вся надежда на скорость. Обгоним преследователей — выживем.

Общаемся ещё пару минут. В первую очередь, выясняю, откуда именно мы должны вылететь. Как выясняется — из аэропорта Стригино, рядом с Нижним. По плану, перед этим нам нужно было добраться до базы, сгрузив там всё оружие и переодевшись. Но теперь, схему действий приходится корректировать на ходу. Хотя, как я понимаю, Кичиро больше волнует не вопрос вылета, а сам факт обнаружения места базирования. В детали японец не вдаётся, но судя по паре брошенных фраз, выйти на эту вертолётную площадку просто «на удачу» было нельзя.

Оставив его созваниваться с кем-то по телефону, возвращаюсь на место. Видя вопросительный взгляд Реутова, коротко обрисовываю ему ситуацию. Хотя, тут особенно и говорить нечего. Мы в глубокой заднице. Да, цель успешно уничтожена. Но суммарно мы потеряли четырёх человек. Плюс, раскрыто наша вертолётная база, и на мой взгляд, есть неплохая вероятность, что противнику может быть известен маршрут отступления. Подозреваю, что говорящий сейчас по телефону Кичиро как раз пытается понять, насколько все плохо. И стоит ли нам лететь в аэропорт.

Думаю, будь мы на хорошо знакомой ему территории — японец уже кардинально поменял бы маршрут, отступая совсем в другом направлении. Но сейчас у нас не так много вариантов. Группе вооружённых людей, недавно вышедших из боя, не так просто найти надёжное укрытие.

Какое-то время обдумываю ситуацию, прикидывая, как оптимально поступить, если аэропорт окажется заблокированным. Быстро понимаю, что у меня слишком мало информации. Для планирования, необходимо точно понимать, какими ресурсами располагаешь. А в данном случае, самый критичный из них — связи Кичиро, которые можно задействовать. В том, что у него есть достаточно денег, я не сомневаюсь. Но без контактов в нужной среде, финансы нам никак не помогут.

В итоге, решаю не грузить зря мозг и переместившись, проверяю состояние Ани. Безусловно, я не медик, но на мой взгляд, девушка стабильна. Кровотечение отсутствует, жар тоже. Пока без сознания, но если мои догадки по поводу формата использованных лекарств верны, то так и должно быть.

Вернувшись на место, бросаю взгляд в сторону командира Накагава. Тот уже закончил свою беседу и сидит на своём месте, уставившись в противоположный борт вертолёта. Лицо снова приняло невозмутимое выражение. Видимо, японец пришёл к какому-то решению, определившись в плане дальнейших действий. В этот раз, сам перемещается в нашу сторону, озвучивая, что мы летим в Стригино. Там ждёт самолёт, арендованный на лицо, которое с точки зрения Кичиро, практически невозможно связать с кланом Накагава или лично им. По крайней мере, быстро.

Следующие полтора часа проходят в режиме тревожного ожидания. К концу полёта, у меня появляется стойкое ощущение, что нас обнаружат. Слишком уж, длительный, прошёл промежуток времени. Впрочем, несмотря на все сомнения, приземляемся мы вполне спокойно. Единственное «но» — меняем место посадки. Если изначально, вертолёт должен был сесть на площадке около терминала, где и предполагалось пройти паспортный контроль, то теперь мы выгружаемся в непосредственной близости от самолёта, тоже сменившего своё расположение. Не знаю, каких денег это стоит японцам и кто тот человек, который выступает в качестве подставного лица. Но у него точно есть неплохие контакты в аэропорту.

Всё оружие оставляем на борту вертолёта. После чего, быстро отправляемся в стоящий неподалёку самолёт. Аню транспортирую к трапу на руках, предварительно избавив от оружия и боеприпасов. Когда поднимаюсь в салон, неся девушку, ловлю на себя напряжённый взгляд стюардессы. Скорее всего её предупредили о «специфике» пассажиров. Но вряд ли она ожидала увидеть группу людей в армейской форме, с раненым на руках.

Оказавшись внутри, вижу груду сваленной на одной паре сидений одежды. На полу стоят коробки с обувью. Видимо, Кичиро обеспечил срочную покупку и доставку на борт. Аккуратно усадив Свортову в хвосте, переоблачаюсь сам, сбрасывая армейский костюм. Спустя несколько минут, становлюсь похожим на относительно респектабельного человека. Следующей задачей становится переодеть Аню, что с учётом её состояния — достаточно сложная задача.

Командир Накагава было посылает к ней одного из своих бойцов, но заметив мой взгляд, тормозит его и велит передать приготовленный для девушки комплект, мне. В итоге, я минут десять провожу в хвосте, занимаясь этой задачей. В процессе приходится снять повязку, под которой обнаруживается, уже почти затянувшаяся рана. Если я правильно понимаю, Накагава использовали что-то вроде «медицинского клея», созданного «биологами». Препарат, многократно усиливающий регенерацию и восстановление. А вкололи его аналог, который действует по схожему принципу, но уже изнутри.

Пограничники появляются ещё минут через пять, когда мы уже все расселись по местам. Я располагаюсь рядом со Свортовой, на глаза которой натянул маску для сна, расположив девушку в позе, похожей на отдых. При близком осмотре, это не поможет. Но, если верить Кичиро, то до этого дойти не должно.

Действительно, пара офицеров даже не проходит внутрь салона. О чём-то беседуют с японцем и старшей стюардессой около входа, после чего быстро «прокатывают» всю пачку паспортов, которые он держит в руках и ставят в них штампы. Вся процедура, занимает, максимум, пару минут. В этот момент понимаю, что не уточнил, по каким документам мы летим. Но у Накагава этот вопрос, видимо, был отработан сильно заранее.

Ещё пятнадцать минут ожидания, десять рулёжки и мы уже набираем разгон, после чего поднимаемся в воздух. Кичиро сразу удаляется в кабину пилота, а я размышляю о том, что нам ещё довольно долго придётся быть в воздушном пространстве России. При этом, небольшой пассажирский самолёт точно не сможет выполнить манёвр уклонения от ракеты «земля-воздух». Впрочем, как выясняется через пару минут, командир японцев думает о том же самом. Когда я подхожу к нему, сразу начинает говорить, не дожидаясь вопроса.