Страта. Выживание

Сразу же, после того, как заканчиваем работу по целям, машины делают ещё один короткий рывок вперёд, останавливаясь на заранее выбранных позициях. Первая выворачивает налево, прикрываясь остановкой и низко установленным рекламным щитом. А мы тормозим за стоящими справа мусорными баками.

Двое полицейских, до этого лениво околачивающихся около металлических заграждений пытаются открыть огонь, но практически сразу падают, срезанные пулями. Закончив перезаряжать подствольник, выбираюсь из машины и вижу, как один из бойцов Накагава использует РПО. На момент мне кажется, что он целится прямо по сцене. Но, на деле, заряд уносится к зданию какого-то банка, расположенного с другой стороны площади. После мощного взрыва, здание начинает складываться, превращаясь в бесформенную груду бетона.

Давя внутри себе мысли о том, сколько внутри могло быть людей, вскидываю оружие и снова стреляю из гранатомёта, на этот раз целясь в область сцены. Собственно, по ней же сейчас бьют все остальные. Впереди слышатся взрывы гранат, а толпа разбегается в разные стороны, снося ограждения и дежурящих полицейских.

В гарнитуре рации слышится ещё одна фраза на японском, после которой поступает приказ отступать. Запрыгиваю на заднее сидение и внедорожник, разворачиваясь, трогается с места. Впрочем, машина Кичиро успевает выполнить манёвр первой, снова становясь первой.

Когда начинаем быстро удаляться по Пушкинской, внутри мелькает мысль, что всё получилось. Более того, судя по всему, прошло максимально ровно и без потерь с нашей стороны. Но через десять секунд автомобиль впереди идёт юзом и его заносит на тротуар. А на лобовом стекле нашего, стремительно появляются отверстия от пуль. Водитель сразу же выкручивает руль, пытаясь уйти из под обстрела, но судя по тому, как ведёт себя машина, у нас пробито ещё и одно из колёс. В результат, внедорожник заносит в левую сторону и мы останавливаемся поперёк дороги, правой стороной к противнику.

Матерясь, открываю дверь, чтобы выпрыгнуть, когда слышу крик Ани сзади. Оказавшись снаружи, разворачиваюсь и хватаю её за руку, помогая выбраться. Замечаю расплывающееся пятно в районе живота. Уже стоящий рядом водитель, укрывается за машиной, по которой всё ещё стучат пули и открывает ответный огонь. Высовываюсь с другой стороны, сразу же вжимая спусковой крючок. Одновременно фиксирую противников. Их двое, ведут по нам огонь с парковки перед каким-то питейным заведением, справа от дороги. Отбиваю в их сторону частые короткие очереди, пытаясь понять, что с экипажем Кичиро. Их авто встало впереди нас, где-то слева и сейчас вне поля моего зрения. Но выстрелов с их направления пока не слышно, что весьма странно.

В следующую секунду в мозгах что-то щёлкает и я понимаю, в чём дело. Эта пара стрелков — прикрытие для «генизла», который видимо и ударил по первой машине. Вероятнее всего Кичиро и его люди мертвы. А это значит, что нас осталось всего трое. Без транспорта и поддержки. Ближайшая точка эвакуации, которые командир Накагава обозначил перед началом операции, находится около кафе на берегу реки. Недалеко, но пешим ходом мы туда точно не пробьёмся. К тому же, с тыла в любой момент может появиться полиция, либо люди Соловьёвых.

Бросаю взгляд на девушку, привалившуюся к машине, слева от меня. Пытается наложить перевязку на рану в животе. Я же укрываюсь за авто и принимаюсь перезаряжать гранатомёт. В процессе чувствую лёгкое покалывание внутри черепа. Сначала не обращаю внимания, потом до меня доходит, что это может быть попытка «электрика» достать меня. Не очень результативная, к счастью, иначе я был бы уже мёртв.

Закончив возиться с гранатомётом, следом меняю магазин «Калашникова», который уже опустел. Высунувшись, вскидываю автомат, беря на прицел парковку. Замечаю только одного из стрелков, который немедленно открывает огонь. Отвечаю парой коротких очередей и он укрывается за одним из автомобилей. А я пытаюсь понять, где занял позицию «генизл». В теории, он может быть, почти где угодно, но скорее всего где-то поблизости от бойцов прикрытия.

Череп изнутри, снова колет иглами и я сразу же перестаю колебаться. Нацелившись на участок парковки рядом с машиной, за которой укрывается зафиксированный мною стрелок, жму на спусковой крючок гранатомёта. Когда грохает взрыв, неприятные ощущения в голове сразу же пропадают. Противник либо уничтожен, либо я просто сбил ему концентрацию. Тут же в голову приходит понимание того, как действовать дальше и я срываюсь с места, бегом направляясь к парковке.

На ходу оглядываю остановившийся первый внедорожник, внутри которого заметно какое-то движение. Хорошо. Если кто-то ещё из бойцов Накагава выжил, то у нас точно будет больше шансов. А вот осознания того, что оставшаяся около автомобиля Аня пытается перевязать пулевое ранение в живот, истекая кровью, вызывает внутри приступ глухой злости.

Когда почти добираюсь до паркинга, вижу, как за одной из машин пытается подняться на ноги боец противника. Явно оглушённый взрывом и возможно раненый. Иначе, не подставился бы настолько глупо. Чуть притормозив вскидываю автомат и выпускаю две короткие очереди. Первую — в грудь, вторую, после того, он падает — в область живота. Бронежилета я на нём не вижу, так что этого должно хватить.

Перепрыгнув через бетонные блоки, ограждающие парковку, пробегаю между двумя машинами и пригнувшись, выглядываю. Обнаруживается ещё один стрелок, валяющийся на земле. Ещё шевелится, но сил хватает только на то, чтобы зажимать живот вспоротый осколками. В бедре левой ноги тоже рана, откуда обильно льётся кровь.

Оглядываю полупустую парковку в поиске основной цели, когда голову сдавливает болью. Одновременно с этим, краем глаза фиксирую движение с левой стороны. А вот и «генизл». Правда, судя по стремительно мутнеющему миру вокруг, он меня вот-вот прикончит. Пытаясь развернуть оружие, взяв его на прицел, но понимаю, что вероятность успеха не так велика. Тогда просто жму на спусковой крючок, выпускаю очередь в никуда. Расчёт на то, что это собьёт концентрацию противника и даст мне время прицелиться. В отличии от взрыва гранаты, стрельба из автомата с глушителем, на него почти не влияет — боль снижается процентов на тридцать, не более того. Но для меня, это единственный шанс переломить ситуацию.

Когда понимаю, что мышцы рук задеревенели и почти не слушаются, пробую опрокинуться набок всем телом. С некоторым трудом, но это получается. Когда заваливаюсь на землю, ствол автомата, как и предполагалось, оказывается смотрящим в сторону фигуры «генизла». Окостеневшим пальцем, вдавливаю спусковой крючок и оружие начинает изрыгать свинец, «плавая» из стороны в сторону в сведённых руках. Слышу, как щёлкает затвор, обозначая факт расхода всех боеприпасов и понимаю, что голову начинает отпускать.

Через пару секунд по всем мышцам тела прокатывается волна боли, заставляющая выгнуться дугой на асфальте, и почти сразу пропадающая. После этого выходит приподняться, оценивая ситуацию. Тело вражеского «генизла» лежит метрах в семи-восьми от меня, с несколькими пулевыми ранениями в области груди.

Хрипя от боли, которая режет мышцы, при каждом движении пытаюсь встать на ноги. Когда второй раз падаю назад на асфальт, совсем рядом слышится вой, быстро приближающейся полицейской сирены. Одновременно с этим в рации слышу отрывистую фразу на японском, на которую что-то отвечают. Понимаю, что в горячке боя напрочь забыл о наличии переговорного устройства и пытаюсь выйти на связь, обращаясь к Ане.

Глава 27

Вместо Ани, мне хриплым голосом отвечает Кичиро.

— Она без сознания. Держи позицию на парковке, мы выдвигаемся к тебе.