Письма в пустоту

— Бывает, но я год жила на транквилизаторах и антидепрессантах. Ты обещал мне свадьбу, детей и домик на берегу океана. Я любила тебя до безумия, и сначала чуть не умерла от волнения за тебя, вдруг тебя убили или что-то еще… Тридцать пять!

— Ну, я должен был уйти. Любовь кончилась, проза жизни, а я не перевариваю слезных расставаний и долгих объяснений. Хорошо, тридцать!

— Все с тобой ясно! Мне хватило разочарований, когда я увидела тебя с другой женщиной, а ведь на тот момент я уже решила, что ты мучаешься в плену у Роз. Я плакала каждый день. Тридцать семь, за споры!

— Лау, тридцать семь.

— Договорились.

— Буду минут через сорок.

— Жду.

Гленорван отключился.

Он скользнул глазами по кассете и его веселое выражение лица в миг сменилось на мрачное.

— Альентес, — тихо произнес он, — Бездомная мышка… Не повезло тебе. Но я не Игнасио, Акведук тем и отличаются, что не безосновательно жестоки.

Джордж хмыкнул.

ВЛАСТЬ ТЬМЫ

Я был словно разоренная твердыня. Меня лишили прошлого, настоящего и всего, что до вчерашней ночи меня составляло.

Диего, ты… Могу ли я к тебе еще обращаться?! Я испортил тебя, вынудил совершить грех. И ты стал таким же, как все остальные… люди меня терзавшие. Я искупал тебя в грязи и заставил обожать скверну. Это я виноват, не ты… Просто из любви ко мне ты принял на себя ничтожество моего существа.

Я стал еще хуже в своих глазах и не мог найти оправдания. Я не должен был идти к Диего, к тебе, не должен был… Лучше б я умер… остался на улице и замерз под ревом ночной метели.

Да, так было бы лучше. Для всех…

Моим страданиям пришел бы конец, исчез бы позор, растворилась вина перед Игнасио, и все… Дальше тишина и покой, нет ни боли, ни обиды, ни переживаний. Я так жажду этой тишины, так смертельно устал двигаться, но я иду вопреки своим желаниям. Я не хочу себя убивать, потому что когда-то давно прочел книгу про реинкарнацию, и теперь верю в карму. Моя жизнь дана мне за прошлые грехи. Каждым днем своего жалкого существования я искупаю былые проступки. И я должен дожить, дотерпеть до конца, иначе в следующей жизни все снова повториться. А я не хочу… Моя душа мечтает лишь о покое, об освобождении от бесконечных мук.

Поэтому я не убью себя… Я выполню функцию слуги и умру, когда Игнасио решит, что мой час пробил.

Диего, прости меня, я так ужасен и мне так больно от осознания того, что я заставил тебя сделать. Мой нежный друг, думали ли мы в детстве, что все так обернется?

Мне еще больнее, когда вспоминаю нас маленьких…