— Дым! Смотрите — дым! — крикнул кто-то.
И все повернулись туда — на север, откуда они недавно пришли.
Минута.
Долгая и мучительная минута приближения дымного столба, круто уходящего в небо в эту почти что безветренную погоду. И из-за перелеска показался паровоз.
Пых-пых-пых… пуская пары, он шел мимо них со скоростью бегущего человека. Скорее даже быстро бегущего. А за ним — вагоны. В представлении этих бывших пленных — здоровые такие фургоны с удивительными железными колесами.
Первый. Второй. Третий… Десятый… Двадцатый…
А поезд все шел и шел. Словно здоровенная механическая змея.
Тридцатый…
— Да сколько же их! — воскликнул кто-то.
Сороковой.
Сорок второй.
И все.
Здоровенный грузовой состав, наконец, закончился и минув поле, скрылся среди деревьев. Медленный, но здоровенный.
Их тянул один из первых паровозов нового типа. Котел и топка у него немного были смещены влево. А справа размещалось паровая машина с тремя одинаковыми цилиндрами двойного действия и двойного расширения. Первый под высокое давление — два других — под более низкое. Абсолютно одинаковые. Они вращали коленчатый вал. А тот, через систему валов и конических шестеренок передавал крутящий момент на все колесные пары как самого паровоза, так и тендера. Довольно небольшие. Из-за чего в сцеплении участвовало аж восемнадцать колес против четырех на обычном паровозе старого типа.
Со скоростью у него все было плохо. Он даже десять верст в час не набирал. Но вот тянул он дай боже. И со слабой машиной на весьма хлипких путях мог утащить здоровенный состав в сорок два двухосных вагона, груженных под завязку. То есть, выбирающих свои десять тонн на ось, что давало порядка пятисот тонн грузов.
Для чугунной узкоколейки, да еще и сделанной почти что как полевая дековилька, это было невероятно. Равно как и для случайного наблюдателя.
— А что это? — загалдели бывшие пленные.
Сопровождающим пришлось рассказывать.
И коротко не получилось.
Начались разговоры и пересуды.